С приходом Гитлера к власти в 1933 году, он и Германия стали нашими главными врагами. Обличительные статьи в газетах, карикатуры, кинофильмы, призывы... Так продолжалось до августа 1939 года... И вдруг, уже не фашизм, а национал-социалистическая рабочая партия! Она, как и наша ВКП(б), борется с врагами рабочего класса — капиталистами!
И снова статьи в газетах, карикатуры, фильмы, радиопередачи, изобличающие теперь уже американских, английских и прочих захватчиков — «акул мирового империализма». Себя же мы неизменно выставляли как оплот мира, справедливости и миролюбия.
Уже тогда, перечислив присоединенные к нам (не без помощи армии) государства и территории, я попытался припомнить страны, захваченные «империалистической американской акулой», но так и не смог. Напрашивался весьма нежелательный вывод... Вспомнилось крыловское: «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя кума оборотиться!»
Кстати, весьма сходный по беспардонности договорной трюк был предпринят в 1922 году идейными последователями Ильича. Под прикрытием Рапалльского договора большевистское правительство стало тайно, в обход Версальского договора, активно содействовать Германии в «отращивании ее коготков» (как потом оказалось, на свою голову), за что жестокую расплату в 1941 году пришлось нести советскому народу! Об этом и о многих других прорехах большевистских стратегов некоторые военные историки стыдливо умалчивают.
В схлесте советского социализма и гитлеровского национал-социализма таяли последние островки надежды на мирный исход идеологического противостояния, несмотря на заключенный пакт о дружбе между нами и Германией. Перспектива глобальной кровавой разборки между двумя бесовскими системами, не поделившими сферы влияния, с одинаково преступными утопическими целями — становилась все более реальной. И все же возможность избежать бойни была. Ни русский, ни немецкий народы воевать друг с другом не хотели (имеется в виду здравомыслящая часть обоих народов, а не оголтелые национал-патриоты — истинные виновники большинства всех войн). Столкновения могло не произойти. Но Советское правительство своими нереальными требованиями сорвало заключение тройственного союза против агрессора, предложенного Англией и Францией. Реальная угроза войны после захвата Франции нависла не над нами, а над Англией. Об этом весьма убедительно свидетельствуют признания тогдашнего премьер-министра Англии и министра обороны Уинстона Черчилля: «Большое количество германских самоходных барж и моторных лодок начало проходить по ночам через Дуврский пролив, постепенно сосредоточиваясь во всех французских портах. Поступало много сведений о сосредоточении армии вторжения вдоль полосы побережья, о перебросках по железным дорогам и о скоплении большого количества войск в районе Кале и Нормандии. Одновременно вдоль всего французского побережья Ла-Манша начало вступать в действие множество батарей мощных дальнобойных орудий». «Германские военно-воздушные силы превосходили в то время по численности английские в соотношении 3:1». (У. Черчилль «Вторая мировая война»).
Судя по всему, советское руководство не сомневалось в том, что ему удалось усыпить бдительность Гитлера и что последний не преминет воспользоваться заключенным пактом, чтобы разделаться с Англией. Такое настроение в «верхах» подтверждает и доклад руководству начальника ГРУ генерала Голикова 20 марта 1941 года, в котором генерал высказал уверенность в победе Гитлера над Англией или заключения почетного для Германии мира.
Еще 30 июня 1940 года генерал Йодль представил фюреру памятную записку о военных возможностях Англии, в которой говорилось: «Окончательная победа Германии над Англией является только вопросом времени... Крупномасштабные наступательные операции противника более не являются возможными».
Пока Гитлер собирал свои дивизии на побережье Ла-Манша для высадки в Англию, наш артдивизион вместе с 5-й кавалерийской дивизией им. Блинова, которую мы должны были прикрывать от авиации и танков, и еще несколько других дивизий переместили из Львова в Бессарабию, на румынскую границу, где мы побывали несколькими месяцами раньше. Там уже было много разных частей. Позже стали поговаривать, что нами готовится захват румынского города Плоешти — главной и единственной базы снабжения вермахта горючим. Лишив Германию горючего, Сталин рассчитывал взять ее «голыми руками». Случайно я оказался свидетелем того, как за три месяца до начала войны, недалеко от расположения нашей части появилось высочайшее начальство: Ворошилов, Буденный, Тимошенко и еще куча генералов. Рассматривали в бинокли румынскую территорию и что-то отмечали на карте и в планшетах. Было ясно, их интересовал не живописный пейзаж соседнего государства. Тогда мы не знали, что планировался удар по союзнику Гитлера и что наши кавалеристы-буденновцы готовились к лихим рейдам по чужой земле, которой мы вроде бы «не хотим ни пяди»...
Известно, что главным козырем наших историков против Германии является ссылка на план «Барбаросса». Но ведь и у нас имелись аналогичные планы. Например, оперативный план войны «ОП-40», разработанный еще осенью 1940 года, то есть раньше плана «Барбаросса». «ОП-40» предусматривал ведение боевых действий против Германии на ее территории («Скрытая правда войны 1941 года». Изд. «Русская книга», М., 1992). Еще более откровенно-агрессивен последний предвоенный мобилизационный план «МП-41», утвержденный в феврале 1941 года. Он предусматривал внезапное нападение на Германию... Об этом говорится в «Уроках и выводах», опубликованных Воениздатом для служебного пользования (Москва, 1992). Там же приводятся состав и численность Вооруженных Сил СССР, которые будут задействованы для осуществления этой «акции»: 303 дивизии, 37,8 тыс. танков, 22,2 тыс. боевых самолетов, 106 тыс. орудий и минометов.
Для более полного представления о соотношении сил и реальности угрозы для Германии со стороны СССР полезно сравнить эти цифры с составом вооружения вермахта к началу войны. Так, по данным, опубликованным в газете «Правда» 6 октября 1989 года в статье «Народная война», фашистская Германия и ее союзники вступили в войну против СССР, имея 181 дивизию, 2,3 тыс. танков и штурмовых орудий, 4,95 тыс. самолетов. После этого сравнения план «Барбаросса» покажется просто детским лепетом!
Что же касается операции «Гроза» — сталинского плана захвата сначала Европы, а потом и всего мира, то перед его масштабностью бледнеют даже самые агрессивные планы завоевателей всех времен!
Моя крамольная мысль о том, что не только Гитлер, но и Сталин виновен в развязывании войны, получала все больше подтверждений.
Имеются они и в книге маршала Жукова «Воспоминания и размышления»:
«В 1940 году принято решение о немедленной передислокации войск западных округов в новые районы западной территории...»
«В феврале 1941 года утвержден план создания в западных районах 190 новых аэродромов... В апреле 1941 года начинается формирование пяти воздушно-десантных корпусов».
Факт заблаговременной концентрации наших войск для удара по Германии в момент, когда ее войска находились на побережье Ла-Манша, подтверждается сведениями, опубликованными в уже упомянутой статье «Народная война»: «Заявление о неожиданности нападения врага, о внезапности начала войны было политическим маневром Сталина. В западных приграничных округах к началу войны находилось 170 дивизий. Они имели 9200 танков, 8450 самолетов. Фашистская Германия и ее союзники, как уже говорилось, к тому времени развернули против СССР 181 дивизию общей численностью 5,5 млн. человек, 2800 танков и штурмовых орудий, 4950 самолетов. За первые восемь дней войны численность Красной Армии была доведена почти до 10 миллионов человек»... “
Даже неспециалисту ясно, что за восемь дней невозможно вдвое увеличить вооруженные силы страны. Не иначе как был задействован готовый к бою второй эшелон наших войск. Это же относится и к огромному количеству самолетов, оказавшихся на границе. Для них нужно было заблаговременно построить аэродромы. Известно, что наибольшие потери понесла бомбардировочная авиация, сконцентрированная на новых, максимально приближенных к границе аэродромах. Размещенные на них самолеты также готовились только к наступлению, и не были защищены от нападения. Об обороне думать — не было приказано!
То, что Сталин, готовя удар, сконцентрировал на границе огромную мощь, в несколько раз превышающую мощь всего вермахта, а потом приказал привести армии в небоеспособное состояние и «не отвечать на провокации», подтверждается фактом уничтожения почти половины вооружения Красной Армии за несколько первых часов войны (это достоверный факт, подтвержденный обеими сторонами). Такую массу вооружения, особенно танков и самолетов, можно уничтожить за несколько часов только в случае, если эта масса сконцентрирована на ограниченном пространстве вблизи границы (а не рассредоточена по кругам) и находится в полуразобранном состоянии. Совершенно очевидно, что приказ о приведении армий в небоеспособное состояние был отвлекающим маневром и имел целью обмануть Гитлера, не спугнуть его, не отвлечь от намерения начать высадку войск на Британские острова, а тем временем снова привести свои войска в состояние полной боевой готовности и нанести удар в спину. Косвенным доказательством того, что Гитлер не собирался нападать на нас в 1941 году, является то обстоятельство, что накануне войны Германия передала нам два крейсера, помогла оснастить нашу зенитную артиллерию оптическими дальномерами фирмы «Цейс», позволяющими определить расстояние до цели и видеть ее в 48-кратном приближении! Она также пригласила наших военных специалистов ознакомиться с новейшей авиационной техникой и даже предложила купить образцы боевых самолетов и технологию их производства(!). Об этом официальном визите в Германию, состоявшемся в 1940 году, рассказал авиаконструктор, Герой Труда А. С. Яковлев в книге «Цель жизни». Интересно, к какой мере наказания приговорил бы наш военный трибунал или «тройка» того, кто раскрыл бы даже самый маленький оборонный секрет предполагаемому противнику?
Ответ один — к высшей мере!
Как бы ни гневались господа отставные полковники-лятуши, осечкины, синикчиянцы, сегодня ясно одно: история Великой Отечественной войны, созданная не без участия таких, как они, требует весьма серьезной корректировки.
Пора понять, что признание вины Сталина и его окружения в развязывании войны с Германией, не только не принижает значения подвига нашего народа, отстоявшего страну, а, наоборот, еще больше возвеличивает его стойкость, силу духа, мужество и преданность Родине. . ..
Сейчас, когда вскрыты многочисленные злодеяния Сталина и осознан неисчислимый урон, нанесенный сталинщиной нашей стране, не подлежит сомнению, что мы выстояли и победили не благодаря Сталину, а вопреки ему. Тем весомее подвиг и победа народа!
Но, воспевая и возвеличивая Победу и подвиги наших воинов, мы иногда, того не замечая, возвеличиваем и войну. Недаром назвали ее «Великой»! Фраза: «У войны не женское лицо», в своей сути — кощунственна. Война это страшное чудовище с оскалом смерти вместо лица. Великой ее мог назвать только тот, кто не побывал в ее когтях, не встречался с ней лицом к лицу. Возвеличивание войны порождает милитаристскую агрессивность, шапкозакидательскую браваду и тягу к конфликтам. Немало найдется «героев», особенно среди молодежи, не знающей ужасов войны, которые не прочь промаршировать победным маршем по чужим площадям, не думая о цене, которую приходится платить за победу. Впрочем, это у нас не в счет, «мы за ценой не постоим!»
Запомнились слова строевой песни, написанные поэтом в мирное предвоенное время:
Разя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин,
И первый маршал в бой нас поведет!..
Мне больше по душе слова молодого московского поэта Николая Белоусова:
Прошли кровавые Бои
В гробах — Чужие и Свои.
Кому нужны Победы эти —
Без Нас Остались Наши Дети...
Добрые, мудрые слова!
Свободное копирование
