На помощь виду приходит мутагенная активность генов-мутаторов. Каждый из них ведает мутабильностью набора генов. Если мутации хоть одного гена, из набора мишеней мутатора, обеспечивают сопротивляемость по отношению к губительному воздействию измененной среды, катастрофа завершится возникновением популяции, состоящей из одних мутантов. Большинство из этих счастливцев несли в своем генотипе гены-мутаторы.
Катастрофическое воздействие среды, неся гибель нерезистентным, пополняло популяцию выживших генами мутаторами, генераторами защитного средства против него самого.
Когда все представители популяции обладают наследственным иммунитетом, численность генов мутаторов начинает падать, естественный отбор, выметая из популяции мутантов, возникающих в результате мутагенного действия мутаторов, выметает и их самих. Падение численности мутаторов ведет к снижению мутабильности до прежнего уровня.
Всплеск частоты возникновения одних и тех же мутаций у представителен популяций, отгороженных друг от друга тысячами километров пространства, морями и океанами, пустынями и горными цепями, всплеск этот был следствием глобальной катастрофы, результатом повсеместного применения новых инсектицидов.
Многие исследователи, сперва в Австралии, а затем во Франции и в США показали, что обитатели фруктовых садов их стран, дрозофилы (того же вида, который был объектом моих исследований), подвергавшиеся действию инсектицидов, и мухи лабораторных линий, избавленные от соприкосновения с инсектицидами, являются представителями разных видов. Потомство дикого самца и самки, взятой из лабораторной линии, интродуцированной в лабораторию более полувека тому назад, было почти полностью стерильно. Значит изменения частоты возникновения мутаций, которые я наблюдала, сопровождались превращением вида Drosophila melanogaster в новый вид.
Изменчивость частоты возникновения мутаций во времени была обнаружена мной у человека.
В конце тридцатых годов причиной повышенной рождаемости больных, отягощенных наследственными недугами, могла быть пандемия испанки, инфлюэнцы, как тогда называли грипп, скосившая в 1918 году несчетное число людей, и эпидемия сыпного тифа, свирепствовавшая в годы мировой и гражданской войны в России.
Каждое облако имеет серебряную кайму, — гласит английская поговорка. Нет худа без добра: не обязаны ли эпоха возрождения, золотой век и серебряный век русской литературы своим существованием эпидемиям? Избирательно щадя людей, обладающих врожденным иммунитетом, то есть мутантов, эпидемия повышала долю носителей генов-мутаторов. Среди мишеней этих генов-мутаторов оказались гены гениальности. Выжившие счастливцы получили шанс порождать гениев.
Свободное копирование
