Что там еще на моей барахолке? Ага, вот: деревянное распятие в человеческий рост, по крайней мере – с мой. Оно из картины «Христос приземлился в Гродно», но снимали его мало. Мне его принесли, завернутое в сукно, прямо к вагону, когда я уезжал из Минска. Сказали:
– Это старинное распятие тебе в подарок.
В купе оно не уместилось, и мы его поставили в тамбуре. И вот только поезд тронулся, в дверь раздается стук и входит милиционер.
– Это вы везете то, что стоит в тамбуре? – спрашивает.
– Да, – говорю, – я.
– А что это такое – скульптура?
– Скульптура.
А он:
– Я сначала испугался, потом постучал, постучал, смотрю – твердое.
Я ему опять:
– Скульптура, скульптура.
– А кто это? – интересуется.
– Ленин.
– Точно! – подтверждает милиционер. – Я сразу догадался. Так пощупал лицо и вижу – борода.
Да простит меня Христос. Я был вынужден выдать его за Ленина, чтобы избежать осложнений с милицией.
А милиционер снова интересуется:
– Это вы куда – на выставку?
– Да нет, – говорю, – я его дома поставлю.
– Как «дома»?
– А что, – спрашиваю, – вы так относитесь к Ленину?
– Да нет, нет! Я вообще говорю… – Он выскочил из купе и больше я его не видел.
Я не считаю кощунством иметь дома распятие. Помню, была среди реквизита огромная крашеная скульптура святого. Очень роскошная скульптура. Так вот начальство решило сжечь ее, чтобы не распространять религиозную пропаганду. Потом я достал из пепелища маленького ангела. Он тоже стоит на моей полке…
А вот эта вещица у меня со студийных лет. Неказистая на вид, она тем не менее очень дорога для меня. Называется она балберка. Это такой толстый кусок пробки с дыркой посередине. И служит она всего-навсего поплавком на рыбачьих сетях.
Тогда я еще ухаживал за своей будущей женой, с которой мы учились в Школе-студии МХАТа. Но за ней ухаживали и другие. Предлагали и руку и сердце. Но она всем своим поклонникам всегда задавала один и тот же вопросы:
– А у тебя балберка есть?
– А что это такое – балберка? – в свою очередь спрашивали ее.
– Вот вы сначала спросите у Дурова, что такое балберка,–отвечала она, – а потом уж навязывайте мне свое внимание.
Ко мне подходили и спрашивали:
– Лева, что такое балберка?
– Это, ребята, – говорил я им, – очень сложно объяснить. Наверное, я не смогу.
– Ну скажи! Вон Кириченко говорит, что у нас никого нет, только у тебя у одного есть балберка.
– Так, значит, – говорю, – пусть эта тайна и останется между нами. Вот когда у вас будут свои балберки, тогда и будете пользоваться вниманием у дам.
Всего-то кусок пробки. Казалось бы, ну что в нем? А это как посмотреть…
Свободное копирование
