Глава 3
Восприятие происходящего оказалось острым, а впечатление — неизгладимым, потому что всё было неведомым и происходило впервые, — здесь должна была начаться моя взрослая жизнь. Всё врезалось в память навсегда.
Высадили нас на хорошо освещённой площадке перед большим производственным зданием, здесь же и выстроили в одну длинную шеренгу. Вид у нас был как у беспризорников: кто в рваном трико, кто в брюках с оторванной штаниной, на некоторых были домашние тапочки, на других — обувь, из которой торчали голые ступни. У некоторых ребят, и у меня тоже, рубашки были спереди завязаны узлом. В руках — у кого авоська, у кого рюкзак, у кого чемодан. Армия анархистов!
Перед строем появился полный, с холёным лицом, офицер в звании подполковника, как позже я узнал, это был начальник штаба Настенко. Он обратился к нам:
— Товарищи новобранцы! Вы прибыли на полигон Байконур и будете служить в ракетных войсках стратегического назначения. Сокращённо — РВСН. Вам оказана большая честь стать солдатами, защитниками нашей Родины. Вы будете охранять покой своих родителей, братьев и сестёр. Ракетные войска оснащены самым современным оружием. Здесь же рядом находится наш знаменитый космодром, откуда были запущены в космос Юрий Гагарин и другие космонавты. Наша часть постоянно стоит на боевом дежурстве. После прохождения курса молодого солдата вы примете присягу, затем получите воинскую специальность и станете заменой старослужащим воинам. Мне остаётся пожелать вам успехов в вашей, прямо скажу, нелёгкой службе.
Мы стояли перед командиром и, в некотором изумлении от услышанного, потихоньку многозначительно переглядывались, мол, ни фига себе, куда нас занесло!
После подполковника вышел наш лейтенант и добавил:
— В течение месяца до принятия присяги вы будете жить в этом помещении. Этот период будет называться карантином. А сейчас распорядок такой: личные вещи оставляете здесь, затем сержант поведёт вас в баню, там, после помывки, получите новое обмундирование, поужинаете в столовой, и до утра будете отдыхать. А с завтрашнего дня начнётся ваше обучение. Сейчас вы попадаете в распоряжение сержанта Сысоева.
Симпатичный сержант Сысоев с большим трудом построил всех в колонну по четыре человека, и я услышал его чёткую армейскую команду:
— Рота, напра-у! В баню шагом марш!
Наступая друг другу на ноги и от этого едва не падая, мы направились в солдатскую баню. Здесь нас уже ждал невысокий, с опухшей физиономией (похоже, только проснулся), солдат, видимо, главный банщик этой ракетной части. Он всех ребят разделил на две группы и каждая группа по отдельности заходила на помывку. Наверно, солдатская баня так и должна выглядеть: внутри двадцать душевых ячеек и никаких парилок, тазиков и веников, только мыло и мочалки. Помывшись под душем, мы голышом сбились в просторном предбаннике и стали ждать очереди, чтобы получить комплект солдатского обмундирования.
Надевая новую, непривычную для себя одежду, мы от души потешались друг над другом. Особенно всех повеселил самый крупный и высокий из ребят — Жора Зыков. Ему, как Гераклу, вспотевший банщик никак не мог подобрать нижнее бельё подходящего размера и сапоги. Самые большие кальсоны не сходились у Жоры в поясе сантиметров на двадцать, а по длине были чуть ниже колен. Так же выглядела и нижняя рубашка — она едва доставала до пупка. Если бы Жору в этот миг в его белье можно было поставить в каком-нибудь огороде вместо пугала, то была бы полная уверенность, что от ужаса не только с этого огорода, но и с соседнего мгновенно вместе с птичками разлетелись всякие бабочки-жучки.
С сапогами для Зыкова ракетная часть тоже как-то опростоволосилась: не ожидала, что из азиатского края сюда занесёт мутанта с сорок шестым размером лапы. Хоть чемоданы на ноги одевай! Пришлось нашему товарищу, единственному из всей роты, ещё почти сутки ходить в своих цивильных башмаках.
С сапогами вышла накладка и для миниатюрного Володи Шишкина. При его тридцать седьмом размере ноги — самые маленькие сапоги имели сороковой размер. Когда Володя шагал в этих сапогах — выглядел как гномик из сказки.
Вместе с тем, если до бани каждый из нас ещё сохранял кое-какие индивидуальные черты, то в новом, защитного цвета обмундировании, все мы стали, как говорят в таких случаях, на одно лицо, как инкубаторские, и не узнавали друг друга.
Свободное копирование
