Заключительный этап

Гл. 2. Семья. Заключительный этап

На смену социализму пришёл капитализм. Люди перестраивали мышление. Многие уходили в торговлю. Страна превратилась в огромный рынок. Бывшие сослуживцы мужа посмеивались над ним, хвастаясь своими успехами. Но эти насмешки не могли повернуть его к переходу от науки к торговле.

Вся жизнь моего мужа отдана укреплению обороны страны. Война была знакома не понаслышке. Она ворвалась в его жизнь, отняла детство. Немцы захватили его станицу в канун сентября. Первоклашка, вместо радостного начала учебного года, увидел вражеские полчища, уничтожающие всё вокруг. От разорвавшегося снаряда сгорела школа. В памяти навсегда остались гул орудий, запах пороха, зола, пепел сгоревших домов.

Почему Красная Армия не остановит врага? Почему не уничтожит бомбящие самолеты? Мальчик задавал себе эти вопросы и дал клятву, что, когда он вырастет, сделает Красную Армию непобедимой. Война ожесточила требования к себе и в учебе, и в работе. Окончив школу, вуз, аспирантуру, упрямо шёл к цели и достиг её. Стал высококвалифицированным конструктором, создавал уникальные приборы для оборонных комплексов страны. Гордился своим весомым вкладом. Не мог допустить крушения важного производства. Будучи уверен в своей правоте, продолжал работать, спасая лабораторию и оборудование. Гордо выносил и физические, и моральные перегрузки. Сохранял душевную стойкость. Терпя поражения, оставался непобеждённым.

Заказ на его уникальные работы поступил лишь в начале 21 века. В Московском научно-исследовательском институте вспомнили о бывшем севастопольском филиале. Как муж обрадовался возможному возрождению производства! Добился финансирования. Согласовал техническое задание. С согласованными документами возвращался из Москвы. По пути заехал на родину навестить родителей. Внезапно потерял сознание. Скорая помощь доставила в больницу. Тромб. Сделали операцию. Начались осложнения. Из больницы позвонили мне. Советовали приехать.

Февраль. Мороз. Метель. Меня с мужем разделяло расстояние почти в тысячу километров. Я добралась в больницу на следующее утро.

— Галу-у-у-сень-ка!.. — протянул муж, находясь в таком беспомощном состоянии, что казались живыми только глаза.

Звук его голоса, странно чужой, делал излишними расспросы. Хотелось сказать что-то тёплое, трогательное, но не было слов; была тревога и отчуждённость, вызванная видом реанимационной палаты и подключенной аппаратуры. Мысли вились какие-то нескладные, сумбурные. Врач, отозвав меня в сторону, развёл руки и обречённо изрёк: «Сосуды!»

Мне разрешили сидеть у кровати мужа. Я просила его крепиться, бороться с недугом. Он заверял, что борется. На третий день мужу стало лучше. Разрешили его покормить. Вечером меня отправили отдохнуть. Ночь оказалась тревожной. Долго я не могла уснуть. Под утро приснился плохой сон. Взявшись за руки, я иду с мужем по многолюдной улице. Вдруг он отпускает мою руку, немного отстаёт, переходит на другую сторону и теряется в толпе. Я пытаюсь найти его. Суетливо, в волнении начинаю метаться в разных направлениях. Всё тщетно. С уличного телефона-автомата звоню своей сотруднице и сообщаю: «Он ушел!»

Телефон надрывается. Это уже наяву. Просыпаюсь. Светает. Чувствую, что звонят из больницы, знаю, что мне скажут. Я уже ощутила и дыхание смерти, и зов бессмертной любви… Холодно. Одиноко. А за окном метель, метель, метель…

Что муж вдруг так неожиданно может уйти, я и предположить не могла. Ещё живы его родители, и у самого столько незавершенных дел! Такие грандиозные планы! Была надежда на выздоровление, а он ушёл, так и не успев сказать мне, как жить дальше без него; ни наказа не оставил, ни последнего пожелания, лишь на его сомкнутых губах застыла светлая чистая улыбка.