Ах, Одесса - 1

Гл. 2 Семья. Ах, Одесса

Перестроечное время девяностых проходило сложно. Месяцами не получали заработную плату. Ухудшилось и моё самочувствие. Мне рекомендовали лечь на операцию, а я всё не решалась. Оттягивала время. Искала возможность где-нибудь подработать. Такой случай подвернулся. Соблазнилась приличным заработком. Богатому по тем временам предприятию требовался специалист, чтобы съездить в Одессу за программным обеспечением. Денег на командировочные расходы не жалели. Разрешалось поселиться в одноместном номере хорошей гостиницы. Срок командировки — две недели.

В Одессе я окунулась в работу со всей истовостью. За неделю справилась с заданием и в субботу могла отправиться домой. Субботнее утро выдалось сверкающим, солнечным. Начинался погожий августовский день. Отличное настроение давало ощущение какого-то единства души и природы. Позавтракала, собрала вещи и отправилась на вокзал. Билет достался только до Симферополя на вечерний поезд «Одесса — Симферополь». Полка неудобная — верхняя в конце плацкартного вагона. Но это мелочи. Одесса — красивый город. Погуляю по Одессе и вечером – домой!

Сдала номер в гостинице. Вещи — в камеру хранения. Некоторое время не могла решить, что лучше: оставить неиспользованные командировочные деньги в дорожной сумке и сдать их в камеру хранения или взять с собой. Решила, что взять с собой надёжнее. Деньги немалые. Их надо вернуть предприятию. С чего начать прогулку по Одессе? Конечно, с рынка!

Выхожу из гостиницы. Ласково светит солнце, дует мягкий ветерок.

— Как пройти к рынку? — обращаюсь к девушке, проходившей мимо.

— Можно так, — она показывает рукой в обход здания, потом, почему-то вздохнув, добавляет: — Вообще-то через сквер короче, — показывает в другую сторону.

Через сквер короче… Конечно, мне надо короче. Меня не насторожило, почему девушка показала мне короткий путь не сразу, а как какой-то запасной вариант. Почему перед этим тяжело вздохнула?

Сквер оказался безлюдным. Прошла несколько шагов, и передо мной неожиданно возникла молодая цыганка. Внешний вид, выражение лица — вот что главным образом отличает цыган от других народов. Цвет кожи более темный, нежели у местного населения. А взгляд, пожалуй, можно сравнить со взглядом хищного зверя, сочетающего в себе отвагу и робость. Да и действуют они по пословице: «зверь на ходу всегда найдёт еду». Так что их взгляд довольно верно отражает характер нации, хитрой, смелой, но от природы «боящейся побоев».

Представительница цыган маленького роста с огромным животом преграждает мне дорогу с просьбой:

— Дай денежку, самую маленькую, какую не жалко.

Какую не жалко? Да беременным женщинам вообще нельзя отказывать! С этой мыслью я достаю кошелёк, выбираю купюру, протягиваю её цыганке и хочу идти своей дорогой. Но не тут-то было. Цыганка не смотрит, а как-то всматривается в меня, и я против своей воли начинаю вслушиваться в её слова.

— Деньги твои отравлены, — заявляет она. — Обидела ты человека... Женщину обидела... Зла она тебе желает... Плохо тебе будет... Погибнуть можешь. Хочешь этого?

— Не-е-т! — я как-то вся сжимаюсь от её слов.

— Слушай меня. Я сниму зло. Всё будет хорошо!

Она тянет из моих рук кошелёк.

— Есть у тебя ещё и казённые деньги, — выводит меня цыганка из задумчивости. — Они тоже отравлены. Поверь мне, беременной женщине. Я тебе добра желаю. Погибнуть можешь!

Как-то бессознательно я лезу в потайной карман, достаю неиспользованные командировочные деньги (а это почти трёхмесячная моя зарплата) и протягиваю их цыганке. Та берёт деньги, поднимает руки вверх, произносит непонятные мне слова, и… Цирк, да и только! На моих глазах из её рук исчезают и кошелёк, и деньги.

— Иди. Я сняла зло. Всё будет хорошо!

— А деньги? — беспокоюсь я.

— Деньги ушли в Космос. Всё будет хорошо! Иди! Иди!

Как идти? Куда идти? Я ничего не понимала. Случившееся оказалось столь неожиданным. Внезапным. Психологически напряжённым. Только что у меня были деньги. Большие деньги. А теперь нет ничего. Ни кошелька, ни копеечки. Вот и связь цыган с Космосом!

— Иди! Иди! — уже сердито отправляла меня цыганка.

Я стояла как обезумевшая. Молча. Подошли другие цыганки. Стали кричать на меня:

— Иди! Тебе сказали: иди! Всё будет хорошо!

Медленно побрела по аллее. Вот и ворота рынка. Остановилась. Идти на рынок без денег нет никакого смысла. А куда идти? Развернулась и снова вошла в сквер. Безлюдно. Местные тут не ходят. Навстречу мне вышла пожилая цыганка и строго спросила:

— Зачем вернулась?

— Так у меня же денег нет, — чуть сдерживая слезы, промямлила я каким-то не своим голосом.

— Ты что, погибнуть хочешь? Хочешь кровью истечь? Или хочешь быть здоровой?

— Как же я без денег?

— Всё будет хорошо! Иди! Иди отсюда!

Я пошла. Без денег. Без цели. Солнце светило всё так же ласково. Так же дул мягкий ветерок. Ничего вокруг не изменилось! Обидно... Природе до моей беды нет никакого дела. Будто там, наверху, решили, что всё правильно. В ушах звенели слова цыганского напутствия: «Всё будет хорошо!..» Что будет хорошо? Когда будет хорошо? Как может быть хорошо без денег в чужом городе? Суббота. Предприятие, куда я приехала в командировку, по субботам не работает. В Одессе я никого не знаю. Что делать? Что делать?.. Я медленно пересекла безлюдный сквер. Вышла к гостинице. Куда дальше?

— Деточка, помоги мне, — окликнула меня старушка с большими сумками. — Буду очень тебе благодарна.

Ну вот! Может, что-то и заработаю. Донесла сумки до указанного подъезда. Старушка поблагодарила:

— Дай Бог тебе, деточка, здоровья!

Здоровья! А что лучше — деньги или здоровье? Конечно, здоровье! Я села на лавочку у подъезда. Есть время подумать. Дурак надувается, а умный смиряется. Придётся смириться.

В милицию обращаться бессмысленно. Меня не ограбили. Деньги я отдала сама. Вспомнила случай. Как-то ехала я в московском поезде. На станции по вагону прошли цыгане. Предлагали погадать. Одна цыганка задержалась в соседнем купе. После её ухода раздался крик: «Милицию! Ограбили!» Появился милиционер. Расспросил, в чём дело. Мужчина утверждал, что цыганка загипнотизировала его, и он отдал ей все деньги. Много денег.

«Арестуйте её!» — требовал мужчина. Пассажиры возмущались. Требовали арестовать цыганку. А милиционер рассудил по-своему: «Граждане, успокойтесь! Успокойтесь. Цыгане не воруют по-крупному. Живут за счёт чужой легковерности. Мужчина сам отдал деньги цыганке. Арестовать цыганку? Да у неё дети малые. Кто же кормить их будет? Нет, граждане, вы уж следите за собой, за своими вещами, за своими деньгами. Не зевайте. Рот не разевайте. В рот закрытый глухо не залетит муха. Всё!»

Время тянулось медленно, тоскливо. Без денег — ни еды, ни воды. За постель в поезде надо заплатить. Да и билет у меня только до Симферополя, а нужно ехать в Севастополь. Где взять деньги? Вспомнился случай из детства. В школу ездила троллейбусом. Минут пятнадцать езды. Маршрут был один. Ввели новый, а я по привычке, не глядя на номер маршрута, вскочила в салон троллейбуса и поехала. Зима. Темно. Окна в морозных узорах. По времени пора выходить. Что такое? Мой маршрут проходил по главной улице с многоэтажными домами. А здесь дома какие-то маленькие, одноэтажные. О, ужас! Я же еду новым маршрутом! С каждой минутой удаляюсь и от главной улицы, и от дома.

Вышла на незнакомой мне остановке. Метель. Сугробы. Портфель тяжеленный. Шуба, валенки. Денег на билет нет. Меня воспитывали никому не жаловаться, ничего не просить! И я, сдерживая слёзы, побрела вдоль троллейбусной линии. Сначала до центральной улицы, затем и до дома. Тогда расстояние можно было осилить пешком. Сейчас же надо осилить семьдесят километров. Положение отчаянное. Самое время впасть в ипохондрию. А в ушах звучит цыганское напутствие: «Всё будет хорошо!»

Что делать? Что делать? Есть у русского человека три спасительные заповеди: авось, небось, да как-нибудь. Вооружившись ими, отправилась в путь. «Зайцем» в общественном транспорте приехала на вокзал, а дальше пошла какая-то мистика. Обещали же мне цыганки, что всё будет хорошо!

Объявляют посадку на мой поезд. Не успеваю забросить вещи на свою неудобную верхнюю полку в конце вагона, как мне предлагают: «Женщина, пожалуйста, перейдите на нижнюю полку в середине вагона. У нас тут компания!» Ищу указанное мне место. Вот оно. Занято? Мужчина, расположившийся на нужной мне полке, протягивает свой билет со словами: «Мы здесь вместе едем. Будьте любезны, перейдите в соседний вагон. Купейный. Нижняя полка». Устраиваюсь на нижней полке в купейном вагоне. Теперь надо найти пассажира из нашего города, переступить через свою гордость и попросить денег на оплату постельного белья и на проезд от Симферополя до дома. Везёт! Есть пассажир из нашего города! Рассказываю о своей беде. Мне верят. Дают деньги взаймы.

В купе нашем собралась женская компания. Дородная украинка разложила на столе еду: краюху хлеба, жбан домашнего кваса, молодой чеснок, зелёный лук и сало. Толстое. Белое. С розовыми прожилками. Предложила: «Отак, дивчата, або налiтайте, або страждайте. Дух все одно буде». Налетели. Как же я проголодалась за день!