Марина совсем близко

МАРИНА СОВСЕМ БЛИЗКО:

Успев заснуть, я почти сразу же проснулся от негромкого женского плача со вздохами и всхлипываниями. Я осторожно позвал:

 - Марина, что случилось, у тебя что-нибудь болит, тебе нужна помощь?

 - Я боюсь, он меня обязательно найдет и убьет…

 - Кто убьет? У тебя дурной сон?

Ты пила ликёр... Дурной сон – это последствие отравления сладкой гадостью! Успокойся, ты под моей защитой! Успокойся и спи...

 Марина неожиданно вскочила с дивана и в ночной сорочке перебежала к моей кровати. Я быстро отодвинулся и освободил ей место. Она легла, тесно прижавшись и уткнувшись губами в мою волосатую грудь. Я нежно поглаживал мягкие волосы, грудки и тоненькую шейку до тех пор, пока истерика остановилась. Меня поразил её изумительный запах – сладкий коктейль из ароматов младенца, меда, миндаля, полевых цветов и, по всей видимости, хороших духов... От одуряющего духа женщины никуда не сбежать и не спастись... Я медленно целовал её тело, с головы до пят... Как только начал естественные мужские продвижения в интимную сторону, она прошептала:

 - Аленький, ты уверен, что тебе это нужно? Я совсем не та безобидная девочка, какой ты меня представляешь… Ни один мужик не сможет после близости меня бросить – я особенная женщина! Подумай, ты точно уверен?

 - Да, я уверен!

 - Если есть, надень, пожалуйста, резинку, я ведь могу забеременеть…

 В понедельник мои мысли в офисе были очень далеки от всякого дела, я просто имитировал рутинную деятельность обычную для людей моей профессии, чтобы не привлечь внимания начальства к своему безделью. Все последующие дни недели, исключая пятницу, мы провели одинаково, как все новые влюбленные. У нас образовалось некое подобие семьи пылких молодоженов… Возвращаясь с работы, я целовал возлюбленную, которая ждала меня в халатике с приготовленным ужином на плите. Моё тело дрожало от сладкого ожидания женской ласки... Я набрасывался на Марину с остервенением, без подготовки... Возлюбленная не любила эту сексуальную закуску, она считала, что с голодным мужиком, голодным во всех смыслах, любовью заниматься неинтересно... От «закуски» дрожь в моем теле проходила, теперь мы могли спокойно ужинать. Марина любила и умела хорошо готовить, её меню включало простые и вкусные блюда русской кухни: салаты, борщ, котлеты, макароны «по-флотски», сырники и так далее. Ей всегда нравилось, если я с хорошим аппетитом поглощал результаты её стряпни. Потом мы шли на теннисные корты, где я играл с одним из партнёров, а Мариша получала задание бить мячиком об стенку.

 Она никогда не выдерживала у стенки более двадцати минут, приходила к корту и усаживалась на боковой скамейке. В один из вечеров, когда по телевизору показывали теннисный матч, она потребовала, чтобы я объяснил, как ведётся счёт очков в теннисе. Потом, когда я играл, она прилежно и громко, на английском языке, честно вела счёт, болея за меня и переживая так бурно, как будто я играл на турнире с большим денежным призом. После игры мы шли в кино или просто гуляли по улицам. В момент возвращения домой, наши тела и души опять пребывали в состоянии сладкого ожидания. Теперь со мной, не дрожащим и успокоенным, можно было «полетать в иных мирах», как называла занятия любовью моя возлюбленная. Мариша всегда становилась лидером и затейником всех пилотажных «фигур» и удерживала нас в полёте в течение требующегося ей времени. По завершению полёта она, прекрасно всё видящая и чувствующая в мужчине, вскрикивала:

 - Мой любимый уже накушался – я ему больше совсем не нужна!

Теперь никаким притворством, никакими ласками и поцелуями нельзя было имитировать неугасший мужской интерес. Она яростно отбивалась, заявляя:

 - Я знаю, ты накушался, немедленно отстань от меня, я хочу только честных отношений!

В таких случаях, мне оставалось только пошутить:

 - До чего же хорошо готовят специалистов в Московском институте связи – ты действительно хорошо разбираешься во всех видах человеческих коммуникаций, Мариша…

 Незаметно пришла пятница – день возвращения из отпуска хозяев Марины, траурный день, если судить по выражению её лица. В этот день я должен был передать в хищные руки эксплуататоров мою возлюбленную, а ещё, в этот же день, согласно сложившемуся расписанию моей жизни, я уезжал в Нью-Йорк на все выходные и понедельник. Маленький, как я называл Марину в ответ на её Аленький, была теперь мрачнее тучи. Мне показалось, что в этот день она начала меня ненавидеть за предательство. После всего, что между нами было, я всё равно отдавал её в наём каким-то чужим американцам. Но, в конце концов, она ведь знала, что я женат. Я не собираюсь коренным образом ничего менять в своей личной жизни... Подобные мысли оправдывали меня только перед самим собой, искренне смотреть в грустные глаза Мариши я не мог…