Как я сходил в Советскую армию

КАК Я СХОДИЛ В СОВЕТСКУЮ АРМИЮ:

В 1975 году ушел на пенсию давний военком Клайпеды. Новый полковник прибыл со стороны и совсем не прислушивался к просьбам предприятий города о предоставлении отсрочек от призыва отдельным трудящимся. В мае 1975, в предельном возрасте 27 лет, меня призвали в Советскую армию сроком на год (такое правило применялось для всех призывников с высшим образованием) с примечанием в личном деле о том, что после успешного окончания службы мне будет присвоено звание лейтенанта. Я попал служить в знакомый мне город по учебе в институте - Калининград (Кенигсберг), в артиллерийский полк. Воинская часть располагалась на окраине города, в бывших военных казармах немецкой армии - это были старые здания красного кирпича со стенами метровой толщины, видимо рассчитанные на выживание постройки при бомбежке или артиллерийском обстреле. В огромном помещении казармы, на двухэтажных кроватях, размещалось около шести сотен человек. В нескольких точках были установлены тумбы с телефоном, рядом с которыми всегда находился дневальный - солдатик из очередного наряда. Условия быта самые скромные: койка, тумбочка на двоих, баня со сменой белья раз в две недели.

 Первые два месяца были ужасными: муштра на плацу не менее четырех часов в день, зубрежка устава, политзанятия и тяжкий труд в самых разных направлениях. За два месяца мне пришлось: подметать самодельными метлами территорию части, грузить в кузов ГАЗ-53 гроб офицера, умершего в Медсанбате, красить забор белой, а выцветшую траву зеленой краской, перевозить и грузить мебель для командира роты, штукатурить сарай на даче командира полка и, самое ужасное, вместе с другими копать огромный котлован под цистерну для дизельного топлива - прямоугольную яму глубиной с трехэтажный дом. Сотни солдат в летнюю жару, обливаясь потом, лопатой вынимали грунт, стоя на скошенном краю ямы в несколько уровней. Солдат нижнего уровня поднимал лопату земли и клал ее над собой, этот ком земли подхватывал солдат второго уровня, а затем третьего, четвертого и т.д. Сизифов труд, бессмысленный и беспощадный, без конца и без края… Намного проще было бы пригнать экскаватор и за неделю завершить работу, которую ручным трудом вряд ли можно было бы вообще выполнить… У меня создалось впечатление, что командование части занимало солдат нелепым занятием, чтобы просто держать всех при деле, занятыми чем попало. Трудно поверить, что во всем военном округе не нашлось хотя бы одного экскаватора...

 Через два часа пустой работы к краю ямы подъехал легковой “газик”, из которого выпрыгнул лейтенантик, выкрикивающий мою фамилию. Я с трудом ответил, ворочая пересохшим от жажды языком: - Здесь!

 - Немедленно поднимайся наверх - поедешь со мной!

Когда машина въехала в ворота части, лейтенант приказал: - Умыться, стряхнуть грязь, оправиться и прибыть в штаб полка через 15 минут, кабинет 8.

 - Есть, товарищ лейтенант!

Через пятнадцать минут, выпив пять кружек воды и умывшись, вхожу в штаб полка и докладываю, что прибыл. Начальник штаба, майор, листает мое личное дело и по ходу спрашивает:

 - Работал в ВЦ, значит умеешь печатать на машинке… Так?

 - Так точно, товарищ майор! Я отлично печатаю…

 - Держи листок, нужно напечатать его копию, я засеку время...

Я усаживаюсь за машинку, осматриваюсь: электрическая, чешская, знакомой модели… Легко!

 - Засекайте, товарищ майор…

 - Отличный результат, воин! Я правильно попал… Теперь будешь служить в штабе, писарем… Я скажу твоему ротному, от всех нарядов освобождаешься… Рабочий день с восьми утра до восемнадцати вечера, остальное время личное...

 Сплетни в армии разносятся быстро, вечером в казарме сослуживцы по роте обсуждают мое “повышение”, завидуют, задают вопросы… Со следующего дня у меня начинается облегченный вариант службы: сон только ночью, нормальный рабочий день и возможность принять душ в штабе после того, как все офицеры, кроме дежурного, разойдутся по домам… Ротный, недовольный моим перемещением в штаб без его участия, иногда всё-таки старается нагрузить меня дополнительными заботами:

 - Аркадий, командир второго взвода в отпуске, я прошу тебя всю неделю, после ужина, выполнять вместо него обязанности дежурного офицера по солдатской столовой…

 - Есть, товарищ, капитан!