На шестой день плавания солнце озарило тихие воды океана, переливавшегося зелеными и темно-синими тонами. Равномерно покачиваясь, идут корабли. Растет и быстро приближается английский берег, покрытый бархатной зеленью. На горизонте показался портовый город Портсмут. Проходим узким заливом, окаймленным отлогими берегами. Вход в залив защищен пушками. Навстречу эскадре вышли английские буксиры с лоцманами. Последние перешли на суда эскадры, чтобы провести через пролив.
При подходе эскадры к военной гавани английские суда в знак приветствия встретили салютом. На судах русской эскадры горнисты играют захождение. Команда - во фронте. "Рюрик" отвечает на салют.
С кораблей и берега несутся крики "ура". Корабли подходят к якорному месту. С грохотом полетели якоря. Эскадра стала на якорь. Начался обмен приветствиями, визитами.
На пристани с каждой минутой возрастала толпа любопытных. Матросы очередных номеров нервничали, суетились в ожидании команды: "Приготовиться на берег". В 11 часов с флагманского судна передали: "Команду пустить на берег".
Матросы, имевшие 1-е, 3-и, 5-е и 8-е номера, одевшись в первосрочное обмундирование по форме No 2, стоят во фронте. Ротные в присутствии старшего офицера осматривают уходящих на берег. На сей раз пет придирок за перешитое обмундирование. Катера и баркас у трапов. Команда быстро с сияющими лицами спешит на катера, на берег. Спешат в заграничный город. На берегу шумная толпа приветствует русских моряков.
Быстро пролетели три дня стоянки возле Портсмута. Это - чистенький европейский городок, с высокими домами, богатыми магазинами. На широкой набережной дома утопают в зелени плюща, дикого винограда. Берег обсажен ивами, купающими свои плакучие ветви в водах залива. Это - центр. А вон и окраина, где живут портовые рабочие. Здесь нет благоухающей зелени и плакучих ив; здесь нет суровых, но по-своему роскошных домов и магазинов с богатыми витринами, роскошных кафе, ресторанов. Это - узенькие улицы с убогими одноэтажными домишками. Здесь вы не увидите быстро мчащихся роскошных экипажей, автомобилей. Здесь снуют черные тени грузчиков-угольщиков. Невольно сверлит мысль: видно, живется хорошо рабочему только в сказочном мире да "заграницей", которую нам не удастся увидеть. А здесь - здесь царит власть капитала, власть имущих. Невелика разница между конституционной Англией и монархической Россией: и там и здесь в рабочих кварталах царят голод, нищета. Разве англичанам, посетившим наши суда с их безукоризненной чистотой, украшенные флагами, с ослепительным светом в палубах, роскошным салоном кают-компании, не покажется, что русским живется лучше, чем английским морякам в их серых, мрачных, вечно грязных жилых палубах - кубриках. Разве тем, кто посетил русские военные корабли, известна вся подноготная царской России, наш быт и условия службы?
Нет! Праздничное настроение создает ложное впечатление. И разве мы изучили Англию за эти несколько часов, проведенных в одном маленьком портовом городке, для которого приход русской эскадры был тоже своего рода событием? Одно только знали: английский моряк на берегу более свободен и материально лучше обеспечен, чем мы. Этот угрюмо-деловитый, замкнутый англичанин повторяет-: "Русские и англичане - друзья". Но тогда это не означало-союз английских и русских рабочих, а только характеризовало восстановление дружбы конституционной Англии и монархической России.
Теплый августовский день клонится к вечеру. Над морем потянулись серенькие тучки. В воздухе стало свежее. Как бы снова не было шторма или дождя...
