55 Семь поколений - Новый поворот
В штабе части проходили индивидуальные собеседования.
Войдя в душный, полутёмный коридор Алексей сразу встретился со своими друзьями-сослуживцами, гвардейцами-капитанами. Один был грузинский князь, а другой уроженец Алтая. Они радостно делились впечатлениями собеседования. Оба они получили направление на учёбу в Академию Генерального штаба и теперь ждали документы и команду отбыть к постоянным местам службы.
Наконец вызвали майора Кочевника.
Алексей энергично вошел в кабинет и чётко, по Уставу представился:
"Гвардии майор Кочевник прибыл для дальнейшего прохождения службы!"
В сумеречном помещении фронтовика встретили два полковника и три младших офицера. Около маленького глубокого, как амбразура, окна стоял стол заваленный папками и какими-то ящиками, над которыми «колдовали» два лейтенанта. Молоденький капитан стоял позади большого центрального стола и с любопытством заглядывал через плечо полковника в папку с личным делом Алексея, которое изучали старшие офицеры. Наконец они подняли усталые глаза на гвардейца, терпеливо стоящего перед ними, и разговор начался:
«Ну, что майор…»
«Гвардии майор…» – неожиданно перебив, поправил Алексей.
Полковник недовольно поморщился:
«Это сейчас не имеет значения! – и продолжил – мы ознакомились с твоим делом. Твой боевой путь от Ленинграда через Сталинград почти до Берлина, боевые награды и три высших образования дают тебе прекрасную перспективу. Но есть вопрос – как же так получилось, что ты, кадровый офицер, выпускник военной академии, боевой командир, всю войну аккуратно исполнявший обязанности секретаря первичной парторганизации, а сам-то до сих пор не вступил в партию?»
После короткого раздумья Алексей ответил:
«Перед началом Корсунь-Шевченковской операции я написал заявление в партячейку, где указал, что в случае моей гибели, прошу считать меня коммунистом. Остался жив и мне поручили содержать в порядке партийные документы. Потом, вопросов не возникало. Воевал, как все. И всё!»
«Хорошо! Всё поправимо! После расформирования твоей части мы направляем тебя для дальнейшего прохождения службы в танковый корпус. Учитывая твои заслуги, даём характеристику-рекомендацию для поступления в Академию Генерального штаба. А ты быстро, пока здесь находятся твои сослуживцы-коммунисты, кто может дать тебе рекомендацию, срочно реши вопрос о твоём членстве в партии».
Майор задумался только на мгновение, и потом обстоятельно ответил:
«Благодарю за хорошую перспективу, правда, с трудом представляю кавалериста на танке.
Во-вторых, часть, куда Вы меня направляете негвардейская, а в получении моим соединением Гвардейского Знамени есть и моя заслуга. Поэтому званием гвардейца я очень дорожу.
Но главное, – суетливо вступать в партию из-за карьерных соображений, считаю невозможным на основании партийной совести!»
Убелённые сединами полковники удивлённо переглянулись. Стали негромко совещаться между собой, поглядывая на петушистого молодого гвардейца с сожалением, как на больного. Былой интерес к двадцатисемилетнему майору явно пропал. Потом задали вопрос:
«Откуда ты мобилизован?»
«Из Ленинграда!»
По запросу полковников, капитан принёс со стола писарей папку с какими-то документами. Члены комиссии, пройдя по спискам, что-то отметили там и написали своё заключение, которое сухо огласили:
«Майор Кочевник, направляется в Ленинградский военный округ в распоряжение управления Октябрьской железной дороги!»
Свободное копирование
