На фото: Преподаватель ветеринарного факультета Саратовского государственного аграрного университета им. Н. И. Вавилова на Первомайской демонстрации, 1978
Итак, рекомендации докторов ветеринарных наук, профессоров Александра Веллера, Бориса Башкирова (в ту пору уже ректора Ленинградского ветеринарного института) и Ильи Родина, заведующего кафедрой Московской ветеринарной академии им. К. И. Скрябина, привели меня из Ленинградской области на должность старшего преподавателя Саратовского зоотехническоветеринарного института. Через год после этого был избран доцентом кафедры акушерства, гинекологии и искусственного осеменения сельхозживотных этого вуза. При всём при том со мною происходили странные вещи: мне было запрещено пользоваться реактивами и лабораторной посудой, тормозились публикации, под разными предлогами преследовались дипломники и студенты, выполнявшие исследовательскую работу, студенты курируемой мною группы. Из служебного стола пропали записки исследований по учхозу «Степное» (вместе с ним нашими базовыми хозяйствами были ГППЗ «Красный Кут», ОПХ «Энгельсское» и совхоз «Пигаревский» Саратовской области). Кто-то распустил слух, что я готовлю докторскую диссертацию на кафедре микробиологии.
Имея производственный опыт в хозяйствах Ленинградской области, а также опыт внедрения научных исследований в коллективное животноводство и стаж преподавательской работы с сельской молодёжью, я считал, что на первых порах в новой роли мне этого достаточно. Однако был убеждён: подготовка специалистов для хозяйств Поволжского края обязывает изучить местную обстановку. Определить профессиональный уровень своих коллег в глубинке, при необходимости помочь если не советом, то, по крайней мере, свежим мнением, заинтересовать практиков актуальной научной темой – словом, внести свою лепту в решение сложных производственных проблем.
К сожалению, на местах – в хозяйствах Саратовской, Волгоградской, Омской, Тамбовской и ряда других областей – меня накрыл «девятый вал» бездумия, профессиональной некомпетентности и откровенного дилетантства. От пассивности, наплевательского отношения к своим обязанностям специалистов и чиновников страдали труженики ферм, приходили в упадок экономика и социальная сфера отдельно взятых муниципальных образований и целых регионов. Поражали отсутствие связи сельхозпроизводителей с учёными, боязнь многих представителей высшей школы не то чтобы плотно работать с производственниками на общий результат, а даже просто выступать перед ними. Приходилось слышать и такие утверждения: мол, высшая школа не обязана бороться с невежеством практиков, их безразличием к новым технологиям, к организации труда в отрасли – необходимо и достаточно просто «прикрывать» всё это бурной научной деятельностью. Либо имитацией таковой…
Студенты, желающие «продвигаться» по моему направлению науки, выполняли исследовательскую работу на кафедрах и в ходе производственной практики, выступали с докладами и сообщениями на научно-практических конференциях в своём институте и за его пределами, становились соавторами публикаций. За успехи во Всесоюзном конкурсе 1978-1979 года на лучшую научную работу студентов диплом Минвуза СССР и ЦК ВЛКСМ получили Татьяна Загоруйко и Анна Таранникова. Увы, в их alma mater это событие осталось незамеченным. Прибор студента Евгения Швачкина по диагностике скрытых маститов у коров в 1987 году демонстрировался на Саратовской областной сельхозвыставке. Кстати, пример Евгения прекрасно подтверждает известную истину: талантливый человек талантлив во всём. За последние шесть лет в интернете он познакомил 120 тысяч читателей с почти двумя сотнями своих стихотворений, получив свыше 9 тысяч положительных откликов. А ещё член Союза писателей России Евгений Швачкин стал номинантом литературной премии «Наследие» за 2015 год.
Успешно защитили свои работы 13 моих дипломников, а соавторами в шестнадцати исследованиях стали 14 начинающих учёных.
Свободное копирование
