В 1907 году мы начали работу над новой системой автоматической винтовки, предложенной Владимиром Григорьевичем Федоровым.
В основу ее был положен принцип подвижного ствола. Однако затвор двигался прямолинейно, а не с поворотом. Сцепление его со стволом производилось без посредства ствольной коробки, с помощью двух боковых симметрично расположенных личинок.
При выстреле пороховые газы своим давлением отбрасывали назад затвор и сцепленный с ним личинками ствол.
Это совместное движение затвора и ствола продолжалось, пока выступы личинок не упирались о выступы на неподвижной коробке, тогда затвор освобождался и отбрасывался назад, сжимая находящуюся сзади возвратную пружину, которая одновременно с подачей в ствол нового патрона возвращала затвор на место.
Внизу ствола находилась возвратная пружина, которая одним концом упиралась в хомутик, надетый на ствол, а другим в специальный канал, вырезанный в неподвижной коробке. Такова была сущность системы первого образца русской автоматической винтовки.
Достоинство ее по сравнению с иностранными системами было неоспоримо. Винтовка должна была получиться проще, удобней и значительно легче, так как не имела ствольной коробки.
Федоров вооружил меня подробными чертежами каждой детали, и я принялся за дело.
Каждую неделю Владимир Григорьевич приезжал ко мне. Я показывал ему готовые детали, и мы вместе проверяли их взаимодействие. Всякие заторы и неполадки тут же устранялись, и работа быстро подвигалась вперед.
Я выполнял работу очень внимательно, стараясь даже в ничтожных мелочах не отступать от чертежей. А если мне удавалось что-нибудь упростить или усовершенствовать, я говорил об этом Федорову, и он от души хвалил меня.
Больше года проработал я над новым вариантом автомата Федорова. Теперь он был совершенно другой конструкции, ничем не напоминающей мосинскую винтовку. И этим я гордился. Мне было очень приятно сознавать, что мы создаем новое русское оружие. Ведь это самое большое счастье для оружейника.
Наконец, работа была завершена. Федоров осмотрел автомат, но не высказал большого восторга. Я подумал, что он недоволен моей работой, и спросил, почему он так невесело настроен.
- Рано веселиться, - ответил Владимир Григорьевич, - посмотрим, что испытания покажут.
После первой неудачи с мосинской винтовкой я тоже относился к новому автомату с осторожностью, хотя больше, чем Федоров, верил в его добротность.
И вот час испытаний настал. На том же полигоне, где я когда-то обучал ефрейторов и солдат стрельбе из пулемета, собралась комиссия.
Стрелять из автомата, поручили мне. Чтобы упор был крепче, я лег на траву и прицелился в яблоко мишени.
- Пли! - скомандовал Федоров.
Я нажал спусковой крючок. Автомат без задержки отбил полную очередь.
Члены комиссии переглянулись. А обычно спокойный и сдержанный Федоров бросился ко мне и стал крепко пожимать руку.
- Василий Алексеевич, поздравляю, мы сделали первый русский автомат!
Дальнейшие испытания показали, что в автомате очень слаба возвратная пружина. После долгой стрельбы она ослабевала и не могла задвигать затвор. Обнаружилось еще несколько мелких недостатков.
Комиссия предложила доработать автоматическую винтовку, но она не могла не признать за Федоровым изобретения первого русского автомата, который через тридцать с лишним лет стал основным оружием советских воинов.
Свободное копирование
