|
|
Февраль, 2. Окружаю себя книгами и тетрадями. Вновь и вновь вникаю в Лейбница, в Канта, читаю Державина, „Гамлета"... Обратиться в книжного человека, знать страсти по описаниям, жизнь по романам, — а, хорошая цель! Я должен во что бы то ни стало написать свою книгу, иначе я буду несчастен, потеряю веру в себя. Я не знаю других обязательств, Кроме девственной веры в себя...[1] Этой истине нет доказательств. |