Когда мы возвратились домой, мы узнали, что в этом году Северо-Кавказский военный округ решил отпраздновать свой юбилей очень торжественно. Ожидался приезд на торжества Ворошилова и Буденного. Приготовления к празднику начались задолго; гвоздем праздника ожидались конные скачки. К большому нашему удовольствию, так как мне очень хотелось посмотреть скачки, Сереже прислали пригласительный билет на торжества: скачки на ипподроме и торжественный вечер в местном военном клубе — "Доме Красной Армии". Горьким было мое разочарование, когда за несколько дней до праздника Сереже позвонили из управления и сказали, что все торжества отменены.
По городу стали ходить упорные слухи, что будто бы на этих торжествах собирались убить Ворошилова и головку Обкома партии вместе с секретарем Обкома Шеболдаевым.
Прошло немного времени и самого Шеболдаева арестовали. После этого его имя нужно было произносить только с прибавлением: предатель, убийца и т.п.
Недалеко от Сельмаша несколько лет назад насадили рощу и назвали ее: "Парк имени Шеболдаева". Этот парк предназначен был для детей. В нем есть модель железной дороги, управляют дорогой сами дети под присмотром старого железнодорожника, выполняя обязанности: стрелочника, начальника станции и др. Есть качели, карусели, горки речного песка для маленьких, фигуры сказочных героев и другие детские забавы. Парк всегда полон ребятишек. Дети из нашего дома тоже ходят туда, это недалеко.
Однажды я услышала, как один мальчик спросил другого:
— Ты куда идешь?
— В парк имени предателя Шеболдаева.
И хотя название парка переменили немедленно после ареста, для детей он все еще был парком им. Шеболдаева. Теперь, вероятно, после объяснения родителями, — предателя Шеболдаева.
Арестовали и выбранного в Верховный Совет от нашего района Евдокимова. Официального сообщения о его аресте не было, но известие об этом распространилось немедленно; задержавшись в тот день в конторе после работы, я слышала такой разговор между уборщицей и сторожем:
— Слышала, Евдокимова арестовали, а жена его повесилась? Ужасную смерть приняла, — сказал сторож.
— А кто такой Евдокимов?
— Да как же, член президиума Облисполкома и наш выборный в Верховный Совет, а его жена тоже была видная коммунистка.
— Собаке собачья смерть! — ответила уборщица.
На другой день я спросила тов. Семенчука:
— Вот арестовали Евдокимова, а согласно конституции его не имели права исключить из состава Верховного Совета до тех пор, пока избиратели не отзовут его. Я агитировала за него на избирательном участке здесь поблизости и часто теперь встречаюсь с людьми, которых я агитировала. Что им отвечать, если кто-нибудь спросит, почему его исключили из состава Верховного Совета, не спросив избирателей?
— И вы не знаете, что ответить?
— Не знаю.
— У кого же могут быть сомнения, что враг народа не может оставаться во главе государства? Когда он был разоблачен, его немедленно, без всяких церемоний, нужно было снять с поста.
— Это-то так, но ведь есть закон, что его прежде должны были отозвать избиратели, такое пренебрежение к избирателям даже мне, выросшей при советской власти, казалось недопустимым.
— Враги партии и правительства стоят вне закона. Пока с ним будут няньчиться, отзывать через избирателей, он может много вреда наделать.
— Его могли бы держать под надзором.
— Дело совершенно ясное: враги партии и правительства стоят вне закона и конституции! Но вот что меня удивляет, В. А. Как это люди быстро узнают об аресте или снятии с работы видных руководящих работников? Сорока, что ли, им на хвосте приносит новости?! Например, мне недавно секретарь Крайкома комсомола тов. К. рассказал, что его мать указала ему дома на портрет Косарева и говорит:
— Ты этот портрет сними, сегодня бабы на базаре говорили, что он арестован.
— Все это провокация, — ответил он, — если бы тов. Косарева арестовали, нам немедленно об этом сообщили бы.
— А вот не сообщили!
— Не сообщили, значит бабы напрасно трепят языками. Ты бы поменьше слушала сплетни на базаре.
— Ну как знаешь, я тебя предупредила.
— И представь, — продолжал тов. К., — через несколько дней Обком действительно получил секретное сообщение, что Косарев снят с работы. Сообщение было секретное, а бабы на базаре уже за несколько дней знали! Трудно даже представить, как такие новости распространяются!
— Верно кто-нибудь написал из Москвы родственникам.
— Да ведь тогда еще и в Москве не было объявлено. Я представляю, что в центре люди могут узнавать такие новости случайно, но сообщать об этом знакомым в другие города, это удивительно!
— Люди всегда интересуются всем, что касается правительства.
Свободное копирование
