Москва купеческая - 15

Прежде чем перейти к попытке установить кар­тину московского купеческого «родословия», нужно сделать несколько предварительных замечаний. Во-первых, для изучения этого вопроса во всех дета­лях существует малое количество источников. Уже не говоря о том, что в заграничных библиотеках неко­торых русских книг не имеется, даже в России, в на­стоящее время, установить те или иные подробности было бы довольно трудно. Купеческой генеалогией мало кто занимается. Больше всего, конечно, Н. А. Найденов и П. И. Щукин; из историков — П. И. Бар­тенев, кое-что напечатавший в своем «Русском архи­ве». Отдельными семьями занимались, но это были частные издания, широкой публике неизвестные.

Есть и другая трудность: установить, о ком долж­на идти речь; можно говорить о тех, кто сам зани­мался торговыми и промышленными делами, за свой счет, или стоял во главе акционерного общества. Но можно говорить и о тех, кто вышел из прежних ку­печеских семей. Наконец, были и такие, которые бы­ли только записаны в «гильдии».

Нужно прежде всего иметь в виду, что в русских дореволюционных условиях категория и промышлен­ников и даже торговцев отнюдь не совпадала с так называемым купеческим сословием. Конечно, сослов­ное устройство дореволюционной России знало «ку­печеское сословие», членами которого состояли куп­цы, записанные в гильдии, но эти купцы, с профес­сиональной точки зрения, не всегда являлись торгов­цами или промышленниками — с точки зрения их за­нятий.

Это были люди, уплачивавшие гильдейские сборы и повинности, принятые в состав купеческих обществ и пользовавшиеся теми преимуществами, ко­торые, по прежним законам, были предоставлены лю­дям купеческого звания.

Торговцами же являлись ли­ца, выбиравшие так называемые промысловые сви­детельства, то есть уплачивавшие основной промыс­ловый налог и, на основании этих свидетельств, либо производившие торговлю, либо занимавшиеся про­мышленной деятельностью. Если собственником пред­приятия было акционерное общество, либо паевое товарищество, то в силу признания их юридическими лицами, промысловые свидетельства выдавались на их имя, а руководители таковых, члены правлений и даже директора распорядители, значились «не тор­гующими», а часто и вовсе не были записаны в гиль­дии. Городовым положением 1892 года, а в особенности Положением о государственном промысловом налоге 1898 года, — купеческое сословие было обре­чено на несомненное умирание. И действительно, его существование почти сводилось на нет.

В купцы за­писывались на основании соображений, совершенно посторонних торговой деятельности. Например, евреи записывались в купцы первой гильдии потому, что таким путем они получали право повсеместного жи­тельства, в независимости от так называемой черты оседлости.

В столицах записывались для участия в управлении и руководстве крупными благотворитель­ными и просветительными учреждениями, созданными купеческими обществами за счет тех огромных капита­лов, которые поступали зачастую этим обществам по завещаниям их бывших сочленов. И в сущности говоря, деятельность купеческих обществ постепенно утрачи­вала свой профессионально-представительный харак­тер, за счет биржевых комитетов, которые и сами в старой России выполняли функции торговых палат.

Таким образом, субъектом торговой и промыш­ленной деятельности являлся не «купец», с сословной точки зрения, а торговец, в тесном смысле этого сло­ва, или промышленник. В условиях жизни прошлого времени он далеко не всегда был наследственным вла­дельцем своего дела, а большей частью начинал свое дело сам. Число предприятий, насчитывавших несколь­ко десятков лет существования, было вообще не так велико, а имевших столетний стаж было наперечет. Еще в промышленности это имело место, а в тор­говле было совсем редким явлением. Правда, в отно­шении торговли, надо считаться еще и с тем, что за­частую — можно сказать, как постоянное правило — торговая фирма, в особенности крупная, переходила в промышленность, сначала становилась «торгово-про­мышленной», а потом и вовсе отходила от торговли, то есть продавала лишь товар своего собственного из­делия, а не показной.