Золя, Драйзер, Байрон

Золя, Драйзер, Байрон

В старших классах я открыл для себя (в том смысле, что остался под впечатлением) нескольких зарубежных классиков.

Прежде всего – Золя. В школьные годы я прочёл, кажется, только «Жерминаль». Но Золя поразил меня самой концепцией своего натурализма. Я бы сказал, подходом естествоиспытателя. Я имею в виду не иллюстрируемую «Ругон-Маккарами» концепцию наследственности, а позицию объективного и бесстрастного наблюдателя. В отличие от Мопассана, он не смаковал «неприличные» (в моём тогдашнем понимании) темы, а описывал их со стороны, следуя долгу писателя – описать всё, что есть в жизни. И в отличие от Бальзака, не был для меня скучным. На моё тёплое отношение к Золя не могло не повлиять и то, что я знал об его участии в деле Дрейфуса – хотя бы по трофейному фильму «Я обвиняю».

Ещё я прочёл довольно много Драйзера – прежде всего трилогию о Каупервуде. И открывшийся мир драйзеровской Америки был для меня интересен.

И наконец – «Дон Жуан» Байрона. Вообще Байрону не повезло. В отличие от Шекспира, Бёрнса, Хайнэ, у него нет удачных переводов на русский, и он так и не стал «русским поэтом». Переводы из него не воспринимаются как поэзия. Но замечательное содержание, юмор, страстность «Дон Жуана» пробиваются даже через корявый перевод. Я имею в виду перевод Шенгели, самый точный и, на мой взгляд, пока лучший. Просто видишь перед собой сцены гибели корабля, штурма Измаила. А чего стоит гнев по отношению к Суворову, выступающему как олицетворение самодержавной власти и имперской войны: «Я камни обучу искусству мятежа!»