|
|
…Как жаль, что он уедет! Но не надо бояться, ведь я получаю от него вот такие нежные письма: «Смотрю на Буратино и радостно (часть Москвы, тебя) — и грустно: может быть, именно из-за него ты несколько дней будешь жить впроголодь. Как ты там одна? Не подведут ли импульсы? — столько проходимцев — и все на одного — маленького и слабого. Чорт бы побрал добряка-директора[1]. Пиши. Очень жду. Целую всю. Береги душу. Она — самое существенное и нужное. Грустно что-то. И подписывается: «Совсем твой — Лёва». |