Во время двух последующих книжных ярмарок в Москве я повторил свое предложение трем другим зарубежным издательствам и тоже получил отказы, мотивированные тем, что большое количество, хотя и не столь всеобъемлющих, но написанных на высоком уровне руководств по методам исследования имеется на западном книжном рынке. Мой физический подход к трактовке этих методов, очевидно, не показался им заслуживающим особого внимания. Я без всякого огорчения прекратил свои авантюрные попытки напечататься за границей. Дело тем бы и кончилось, если бы не вмешался случай («луч случайный»).
Как-то раз, где-то в конце 81-го года, когда первая книжка на русском языке была уже распродана, заведующая нашей институтской библиотекой обратилась ко мне между делом со следующим предложением. Она сказала, что в городской библиотеке по естественным наукам состоится доклад заведующего биологическим отделом издательства «Шпрингер-Ферлаг» доктора Чешлика о планах его отдела на ближайший год. «Шпрингер-Ферлаг» — крупное международное издательство. Его основная база находится в Гейдельберге, а филиалы — в Нью-Йорке и Токио. Оно издает самую разную, в том числе и научную литературу на английском языке. С московской библиотекой по естественным наукам у них давняя дружба. Приглашение на доклад было прислано нашей заведующей, но она пойти не могла. Спросила, не желаю ли я ее заменить. Я сначала думал отказаться, но потом из любопытства пошел и выслушал не очень-то интересный мне доклад. После его окончания совершенно неожиданно возникла мысль поговорить с симпатичным докладчиком. Я к нему подошел и «в двух словах» рассказал о своих идеях. Он заинтересовался и пригласил меня в кабинет директора библиотеки для более подробного разговора. Сидя рядышком на диванчике, мы оживленно беседовали добрых полчаса. Краем глаза я замечал, с каким беспокойством мимо нас проходили дамы, очевидно, принадлежавшие к руководству библиотекой. Несанкционированный разговор «тет-а-тет» незнакомого им слушателя лекции с иностранцем поставил их в затруднительное положение. Хотя времена были уже не такими строгими, как раньше, но со стороны «вышестоящих инстанций» можно было ожидать неприятных замечаний. Однако вмешаться в разговор им интеллигентность не позволяла.
В заключение нашей беседы Чешлик попросил меня прислать в Гейдельберг английский перевод одной из глав первой напечатанной книжки вместе с подробным планом всего издания. Что я безотлагательно и сделал. Через некоторое время меня снова пригласили в ВААП и сообщили, что «Шпрингер-Ферлаг» предлагает подписать договор на издание двух первых книг моего руководства по методам исследования белков и нуклеиновых кислот. Я, конечно, согласился. В декабре 81-го года соответствующий договор был подписан. По его условиям, рукопись должны была быть представлена на английском языке, а все рисунки выполнены в соответствии со стандартом, принятым в издательстве. Сам я переводить не решился — вступил в деловой контакт с двумя коллегами из Института органической химии, хорошо владевшими языком. Проверка правильности перевода (по существу дела) оставалась за мной. Рисунки я заказал профессиональным графикам из издательства «Химия».
В начале 84-го года обе книги появились на Западе в продаже. Я получил два авторских экземпляра. В твердом переплете, на роскошной мелованной бумаге, с превосходной печатью, они выглядели аристократками по сравнению с их скромными российскими родственницами. Стоили дорого — более ста долларов каждая. Тем не менее покупались, видимо, хорошо, поскольку в мае 85-го года издательство предложило договор на выпуск третьей книги, только что появившейся в русском варианте. Годом позже она уже была напечатана и стоила 200 долларов. Правда, объем ее в полтора раза больше, чем у двух первых книг.
Все три сразу же попали в весьма престижную компанию. Крупнейшая американская фирма «Сигма» предлагает в своих каталогах тысячи наименований химических реактивов для биохимических и молекулярно-биологических лабораторий. В интересах покупателей, располагающих достаточными средствами, предназначенными именно для покупки реактивов, она включает ежегодно в эти каталоги сто лучших книг по практическим аспектам химии и молекулярной биологии. Мои три тома «Методов...» сохраняли свое место в этой сотне «избранных» в течение десяти лет. Это может показаться странным, так как методы исследований эволюционируют очень быстро. Но эта эволюция, в основном, идет по линии совершенствования и автоматизации соответствующей аппаратуры. Физическая же сущность методов не изменяется. А от понимания этой сущности, как уже отмечалось, сильно зависит правильный выбор условий эксперимента. В чем ни один компьютер пока что не может заменить человека.
Поэтому неудивительно, что эти книги спустя 20 лет после их выхода остаются настольными руководствами во всех крупных лабораториях (по крайней мере американских, как в этом мог убедиться мой сын). До сих пор они также служат пособиями для студентов биологических факультетов как у нас, так и за рубежом. Однажды, после выхода русских книг, я посетил (по делу) одну из лабораторий ИОХа. Неожиданно ее руководитель сказал своим сотрудникам: «Учтите, перед вами живой классик!» Я счел его слова за шутку. Но такое долгожительство руководства по методам исследования действительно позволяет причислить его к категории «классических».
Сколько экземпляров было напечатано «Шпрингером», я не знаю. В соответствии с принятой за границей практикой, книги допечатывали много раз по мере продажи. Во всяком случае деньги на мой счет во Внешторгбанке поступали по меньшей мере в течение десяти лет. Поначалу, когда эти деньги можно было получить только в виде «чеков» для магазинов «Березка», я смог обеспечить модными в те времена «дубленками» жен всех моих друзей, себе купить теплые полусапожки, заграничную теннисную ракетку (играю ею до сих пор) и весь комплект японской звуковоспроизводящей аппаратуры. Затем на несколько лет вклады в этом банке были заморожены. Когда же их разморозили и стали выдавать наличной валютой, я получил возможность оплатить поездку во Францию и Италию. (Это было в начале 80-х годов, когда богатых людей в России было немного). Так материализовалась неожиданно посетившая меня слава!
Сама по себе она меня ничуть не волновала. Но я с кровожадным вожделением ожидал того момента, когда на очередной книжной ярмарке появлюсь на стенде фирмы «Вайли и сыновья» и покажу мистеру Говарду А. Джонсу, подписавшему письмо о невозможности одному человеку... три свеженьких тома, изданных в Гейдельберге. Пару лет выставок не было. Когда же я, наконец, с затаенным в груди торжеством появился на стенде «Вайли» и спросил мистера Джонса, мне сообщили, что он уволен. «Как так, почему?» — почти возмутился я. «Ввиду его некомпетентности» — был равнодушный ответ!!
Свободное копирование
