Вспышки памяти - 9

Прошло еще сколько-то времени, немецкие самолеты пролетали над нами все чаще и чаще, и интернату было приказано готовиться к перебазированию в Сибирь.

Везли нас в товарных вагонах – в так называемых теплушках. Воспоминания о последнем путешествии в купированных вагонах, где в каждом купе было не меньше восьми человек и в коридорах тоже лежали тюфяки, на которых спали люди, были еще свежи в памяти. А в теплушке я не ездил до этого никогда. Поэтому мне это было очень интересно (но только в первые сутки). До нас в этих теплушках перевозили коров, о чем свидетельствовал специфический запах. На полу и на наспех сколоченных трехъярусных нарах настелили солому. У каждого было лежачее место (как шутили взрослые, плацкарта); лежали рядами, и на каждого приходилось в ширину примерно по полметра. В середине вагона стояла печка, которую называли «буржуйкой». Около печки на чем-нибудь ставилась тусклая лампада, за которой по очереди следили взрослые, чтоб она не опрокинулась и не было бы пожара.

Самые страшные моменты были, когда поезд останавливался на какой-нибудь станции, и кто-либо из взрослых, схватив котелок, бежал за кипятком (титаны с кипятком были установлены на перронах всех станций). Время стоянки поезда, как правило, заранее известно не было, и все страшно волновались: а вдруг человек отстанет от поезда. Иногда бывали и более острые ситуации. На станциях, где было несколько путей, наш поезд не всегда останавливался на путях, ближайших к перрону. И бывало, что, пока человек набирал кипяток, к станции прибывал встречный поезд и останавливался на путях между нашим поездом и перроном. И время его стоянки, конечно, тоже известно не было. А человек, возвращаясь к нашему эшелону, должен был пролезать под вагонами этого встречного поезда с возможным риском для жизни. К счастью, нам везло, и неприятных приключений за время пути не было ни разу.

Мы ехали, кажется, суток пять. И вот, наконец, нам сообщили, что мы прибыли, и приказали вылезать. Это была небольшая станция Заводоуковская. Множество железнодорожных путей, большое здание депо и по обе стороны одноэтажные дома, выстроенные почти вплотную около железнодорожных путей. После не слишком теплых теплушек (к сожалению, название не всегда соответствует сущности) сибирский мороз чувствовался особенно остро.

Нас куда-то повели, и скоро мы увидели грузовики, ожидающие нас. Спасибо людям, которые организовывали встречу: в кузовах лежали тулупы и куски брезента, одолженные нам, чтоб укрыться в пути и не замерзнуть. Ехать предстояло около сорока пяти километров по лесной дороге в деревню с непривычно звучащим (как я узнал позже, тюркским) названием Емуртла.

У человека, читающего эти строки сегодня, могут появиться скептические мысли. Ведь во время войны достать бензин было нелегко, и, тем более, нелегко было бы «отовариться» с запасом. А ехать в мороз по лесу без запаса, имея горючего в обрез, было рискованно: если не рассчитаешь, и бензина не хватит, то кто тебе поможет? Ведь в тайге медведи бензоколонок не ставили. Особенно в военное время. Поэтому для любознательных я поясню, что в то время большая часть грузовиков были газогенераторными. Газогенераторы внешне представляли собой металлические цилиндрические бочки около полуметра в диаметре и высотой в человеческий рост. Два таких газогенератора укреплялись по обеим сторонам кабины. Их загружали деревянными чурками и закрывали, а снизу зажигали подогревающую печку. Горючим для двигателя был не бензин, а газ. Он получался в газогенераторах в результате сухой перегонки (пиролиза), происходившей с подогреваемыми до высокой температуры деревянными чурками. Так что шофер, имеющий топор, мог не бояться застрять в лесу из-за нехватки горючего.

 Итак, нас укутали в тулупы и в брезент и повезли.

Спасибо емуртлинцам: к нашему приезду было все подготовлено. Нас накормили и разместили. Несколько семей, примкнувших к интернату в процессе эвакуации, разместили по избам, хозяева которых гостеприимно приняли их; ребят школьного возраста разместили в школе, в которой они потом и учились, а дошколят – в детском доме.

Сегодня – из неожиданно попавших мне в руки документов – я знаю, что прибыло нас 155 человек ребят и 16 взрослых. Сохранить удалось большинство: за время эвакуации погибло 14 детей (от отравлений ядовитыми растениями и от туберкулеза). Прибыли мы в Емуртлу 1 декабря 1941 года, и прожить там интернату предстояло три зимы и два лета (до 1944 года). Ребята постарше – школьного возраста – хорошо запомнили это время и сохранили о нем светлые воспоминания. Во всяком случае, когда в восьмидесятых годах двадцатого столетия емуртлинцы отмечали юбилей местного совхоза и пригласили на празднование ленинградцев – бывших школьников интерната – многие откликнулись и приехали, уже, конечно, совсем не молодые.