Неладно получилось и с объявлениями о подписке. Вместо того, чтобы напечатать их в должном количестве, издатель заказал десяток небольших клише и дал их в малораспространенные издания, где объявления стоили дешевле. Несмотря на наши протесты, он пустил журнал в розницу без яркой, бросающейся в глаза обложки, что было совершенно бессмысленно. Журнал терялся среди других и не мог привлечь внимания читателей.
Мерц был неглупый и культурный человек, но скупость мешала ему наладить издание журнала, который, при некоторых необходимых затратах, мог бы иметь успех.
Вышла история и с приложениями. Когда вышел из печати первый номер журнала, необходимо было уже печатать обещанную подписчикам первую книгу Джека Лондона.
— Не знаю, как и быть, — жаловался Мерц, — никак не могу договориться с переводчиком. А книгу необходимо через два дня сдавать в набор.
— Все это можно устроить, — сказал, подумав, Лапидус. — Вот, Николай Алексеевич возьмется за это дело. Он вам переведет первую книгу — "Сын Солнца".
— А разве вы знаете английский язык? — удивленно взглянул на меня Лапидус.
Прежде, чем я успел ответить, Лапидус спокойно заявил:
— Ну, для этого совсем не надо знать английского языка. Он возьмет два перевода и сделает из него третий.
Мы с Мерцем удивленно переглянулись.
— Это пахнет жульничеством, — сказал я. — От такой работы вы, Михаил Семенович, меня увольте! Переводите сами!
— Да, это неудобно, — поддакнул Мерц.
Но Лапидус стал горячо убеждать нас, что такой метод "перевода" ничего нечестного из себя не представляет, что такие вещи делались и делаются и что, наконец, пока мы дадим листов пять печатных, а потом Мерц найдет переводчика. Надо же спасать положение!
В конце концов, мы с Мерцем согласились. Я достал два разных перевода "Сына Солнца" и проработал дня четыре, переделывая почти каждую фразу. Листа четыре уже было готово, но совесть моя была нечиста, и я вдруг заявил Мерцу:
— Нет, Николай Федорович, эта комбинация с переводом мне претит. Как хотите, а я от нее отказываюсь. Никаких денег мне не надо.
— Она мне и самому не нравится, признался Мерц. — Устроимся как-нибудь иначе. Попробую найти и договориться с переводчиком.
Номера журнала были серые и неинтересные. Подписка его была небольшая, а в розницу журнал совсем не пошел. Редактировал его и расклеивал сам Мерц. Я правил корректуру, ездил в типографию и вел переговоры с изредка забегавшими — главным образом, начинающими — авторами.
Роль Лапидуса свелась к роли консультанта, которого внимательно и благожелательно выслушивал издатель, но поступал по-своему.
Сначала Лапидус являлся каждый день, с полчаса беседовал с Мерцем, с полчаса болтал со мной о пустяках, потом исчезал. Потом появлялся не чаще одного раза в неделю. Зато в дни выплаты жалованья приходил аккуратно. А я высиживал положенные часы. Так продолжалось месяца два. Наконец, я не вытерпел и заявил Мерцу:
— Николай Федорович, я получаю жалованье, но пользы от меня почти никакой. Корректора вы найдете втрое дешевле. Даром получать деньги я не желаю. Разрешите мне уйти.
— Что вы, Николай Алексеевич, — запротестовал Мерц и, как будто, искренно, — вы мне нужны. Мы еще поборемся. Обновить журнал не поздно. Подумаем... Посоветуемся...
— Нет, в успех я уже не верю! — твердо заявил я. — Даром деньги получать не хочу.
Мы расстались дружески. Зато Лапидус накинулся на меня с упреками:
— Кто вас тянул за язык отказываться от работы? Мерц когда-нибудь намекал вам, что вы не нужны? Какое вам дело до того, что журнал не имеет успеха? Вина в этом не ваша, сам Мерц виноват. Ведь он вас не увольнял? Вы и меня поставили в неловкое положение! И мне теперь приходится отказываться от работы!
— Какой? — ехидно спросил я. — Что вы делали, уважаемый Михаил Семенович? Давали советы, которые Мерц принимал к сведению, но им не следовал. Двести рублей за это многовато!
Это была первая наша размолвка. Через месяц наши пути разошлись окончательно. Лапидус выкинул фортель, которого я никак от него не ожидал.
Свободное копирование
