Армия - 2

1963 год. Дорогобуж. Приключения итальянцев в России. Я - в центре.

Второй положительный момент дорогобужской жизни - мы приобщились к процессу создания кино. Постигли секреты этого непростого ремесла. Мы насмотрелись и как делают трюки, особенно конные, и как работают пиротехники, и что из себя представляют декорации, сценические костюмы и прочий реквизит. Так вот солдаты на самом дальнем плане были одеты поверх х/б в обыкновенные белые кальсоны. Тем, кто поближе, в обмундирование добавляли две белые ленты, которые мы крестом надевали поверх гимнастерок. Бойцам третьего приближения выдавали к лентам еще и картонные кивера. Ну, а тех, кто должен был быть на переднем плане мизансцен, одевали уже в соответствующую тому времени и принадлежности военную форму

Нашему батальону пришлось поучаствовать в съемках на самых разных удалениях от камер. Одно время у меня было много интересных фотографий самого себя любимого в различных ипостасях, а также фотографии различных эпизодов. У киношников был свой бизнес, они тиражировали то, что снимали, многими тысячами экземпляров и продавали желающим целыми комплектами фотоснимков. Конечно, солдатам они продавали за копейки: за один рубль можно было получить несколько десятков фотоснимков с эпизодами баталии, в том числе изображения главных героев на поле сражения: Тихонова-Болконского, Захаву-Кутузова, Трофимова-Тушина, Бондарчука-Пьера, Стржельчика-Наполеона.

Третий момент – мы столкнулись и довольно для нас солдат неожиданно с крайне низким уровнем командования на уровне батальонов и полков. Что касается ротных и взводных офицеров, то они были жертвами порочной системы, когда инициатива не допускается, а слепое следование приказам высших по рангу начальников ведет к конфузам. Приведу только один пример такого бездумного следования приказам. Лето 63-го года было жарким, солнечным и недождливым – идеальная съемочная погода. Обычно нас сразу после завтрака приводили на поле и подразделения расставляли по заранее отведенным местам. Час-полтора мы просто лежали, кто загорал, кто читал, кто играл в картишки, а в это время киношники готовились к съемкам: операторы расставляли камеры, пиротехники готовили свои хлопушки, помощники режиссера отрабатывали с ближней массовкой мизансцены. Наконец, всё готово. Комдив, он же военный консультант, дает общую команду строиться. Командование осуществлялось при помощи спецмашины, оснащенной мощными громкоговорителями. Далее репетиция. Режиссеру и главному оператору надо посмотреть, как на дальнем плане выглядят массы. Отдается команда частям двинуться вперед и пройти быстрым шагом 10 метров. Сказано сделано. Видимо, начальство кинематографическое и военное довольно. Возвращаемся на исходные позиции. Еще с час травим балду. Киношники что-то доводят до ума. Звучит команда приготовиться к съемке. Войска выстроены в полной боевой готовности. Мы уже более трех часов на солнцепеке, окончательно разомлели. Установка: наш батальон атакует неприятеля и несмотря на потери добирается до укреплений противника – это в двухстах примерно метрах от нашего местоположения. Над полем разносится громогласная команда, усиленная многократно армейской радиоустановкой: мотор, шагом марш. Мы дружно зашагали, пиротехники начали взрывать свои петарды. И о, ужас! Вражеский огонь полностью скашивает русские колонны, лишь горстка офицеров и сержантов продолжают наступление.

Стоп! Съемка сорвана. Шагать двести метров под палящими лучами – это не для нас – лучше ж погибнуть смертью храбрых под Бородино после первого залпа неприятеля. Над Бородино несется отборный мат с грузинским акцентом. Комсостав – полный интернационал. Комдив – грузин по национальности. Наш комбат - украинец, ротный – латыш. Съемка остановлена. После совещания нам уточняют задачу. Первые тридцать шагов убитых быть не должно, даже если снаряды рвутся под ногами. После чего первое отделение каждого взвода может позволить себе быть убитыми, но постепенно в течение последующих 10 шагов. Второе отделение должно сверх этого прошагать еще 50 метров и т.д. Если же четвертое отделение будет выбито до команды стоп, то пойдет во внеочередной наряд на кухню. После такой установки всё, наконец, сработало. Но ставшую тогда крылатой фразу комдива, разлетевшуюся по окрестностям Дорогобужа: - Майор Ермалюк, майор Ермалюк, твою мать, у Вас пустая голова, заполните ее чем-нибудь! – мы еще долго с удовольствием вспоминали в учебке.