Футбол

Футбол

Футбол значил для меня очень много. Я и сам гонял мяч с удовольствием и болельщиком был весьма активным. В нашем дворе не было специальной спортивной площадки. Поэтому и для футбола были разные варианты игры. Во-первых, в центре двора у нас стоял фонтан, который на моей памяти всегда был сухой. Поэтому можно было играть в самом фонтане. Он был круглый с несколькими (6 или 8, не помню точно) небольшими нишами по периметру (округе). Эти ниши превращались в ворота, а игроки (в принципе каждый за себя) должны были забивать голы в чужие ворота и защищать свои. В фонтане играли обычно теннисным мячиком, что требовало дополнительной ловкости. Второй вариант для игры в футбол, а зимой в хоккей в качестве площадки предусматривал место вокруг фонтана, где воротами становились скамейки. Забивать надо было в пространство между ножками и сидением скамьи. Скамейки были невысокие, поэтому играли обычно не футбольными, а детскими резиновыми мячами диаметром в 10-15 см, реже теннисными. Правила игры были примерно те же, что и внутри фонтана. Но, конечно, принцип каждый за себя выдерживался не до конца. Создавались временные коалиции по симпатиям и антипатиям. Это делало игру интересней поскольку можно было сыграть в пас.

Большим мячом мы играли на пятачке ограниченном с одной стороны воротами при главном входе во двор, а с другой – небольшой аркой и забором, который отделял центральную часть двора с фонтаном, газонами, детской площадкой. Гоняли самозабвенно, часами. Я был быстр, обладал хорошим ударом. Обводка, дриблинг – это всё было не для меня. Я мог прокинуть мяч вперед, на скорости обойти соперника и нанести разящий удар. Комендатура нашего дома не очень жаловала эти игры. Стекол, которые мы могли разбить, хоть и не было, но прохожим, мамашкам с колясками иногда доставалось. Однажды из своего подъезда вышел начальник ВИА им. Куйбышева генерал Цирлин и тут же получил мячом по голове. Аж, фуражка слетела. Но без ругани, сохраняя достоинство, прошел мимо на выход. Однако уже минут через пять появился наш участковый. Кто-то ему успел накапать про надругательство над главным начальником академии. Младшие ребята тут же разбежались. Я был из них самым старшим, мне было тогда лет 16-17, и по этому поводу бежать считал неприличным. Участковый отвел меня в каморку коменданта в соседнем подъезде и начал издалека с пристрастием допрашивать, кто еще играл в футбол. Я для виду помялся, а потом сказал, что помню только одного – Женьку. – Какого Женьку? – Да, как какого – Цирлина. Женька Цирлин, младший сын начальника академии действительно играл с нами в футбол в тот день, но ушел чуть раньше до злополучного инцидента. Участковый тут же прекратил допрос, так и не доведя до главного и мучившего его вопроса о том, кто же нанес роковой удар по генералу. «Дело» было закрыто без последствий и для Цирлина младшего.

Женька Цирлин был замечательный человечек. Хотя он был на два года младше нашей основной компании, мы его принимали как ровесника. Он был хорошо образован, обладал острым умом, чувством юмора и хорошей реакцией. Совсем не кичился высоким положением отца. Он закончил горный институт. Был капитаном команды КВН этого института, ставшей в сезоне 1969 года вице-чемпионом СССР. Подрабатывал спортивной журналистикой. Увлекся этой деятельностью, стал специализироваться на баскетбольной тематике. Последние годы был пресс-атташе баскетбольного клуба ЦСКА, организовал первый и единственный в стране баскетбольный пресс-клуб «У дяди Жени». Грустно, что он так рано ушел из жизни (2008 г.).

Мяч гонял я и позднее. В армии в учебке в Мулино. В спортивном батальоне во Львове. С друзьями на выездах на природу. Я не был выдающимся футболистом. В технике обработки мяча, в дриблинге уступал многим ребятам, особенно из спортбата, некоторые из них были настоящими виртуозами. Но я всегда был готов ради команды наступить на горло собственной песне и вместо упоительной атаки ворот соперника выполнять самую черную на поле работу в защите и полузащите. Умел цементировать, а если надо, то и заводить свою команду. Мы обычно играли на масло, порция которого полагалась каждый день в солдатском рационе. Уж, не знаю, насколько это моя заслуга, но практически всегда команда, в которой играл я, побеждала. При этом составы команды почти каждый раз перетасовывались. В спортбате даже ходила такая присказка: где Мясин, там и масло.

 Однажды футбол резко изменил мою судьбу. Дело было в артиллерийской учебке в Мулино. Мы заканчивали учебу, шли выпускные экзамены. Оставался еще последний – по политчасти. Накануне у нас должен был состояться футбольный матч команды нашей батареи (армейская единица - в пехоте соответствует роте) с соседней. Игра была напряженная. Счет равный. Мы успели обменяться голами. Противник атаковал. Их нападающий прорвался по левому краю, я рванул навстречу (играл правого защитника). И тогда тот не сближаясь сильно пробил по воротам. Удар мячом пришёлся мне прямо в лицо, причем шнуровкой по правому глазу. На какое-то время я отключися. Когда же пришел в себя, то оказалось, что я правым глазом ничего не вижу. При ближайшем рассмотрении у меня оказался здоровый фингал под глазом и налитые кровью зрачок и глазное яблоко. Меня отвели в санчасть и после осмотра отправили в госпиталь, который располагался на ближайшей от Мулина железнодорожной станции Красные ударники.

Уже по дороге, а до станции было километров двадцать, зрение стало понемногу возвращаться. Но в госпитале при осмотре я, конечно же, отказывался разглядеть, сколько пальцев показывал мне врач и меня оставили. Для солдата после изнуряющей муштры в учебке сачкануть, отлежаться в госпитале – это было великое благо. Однако на следующий день начальнику госпиталя позвонил наш комбат капитан Дмитриев, желчный и не очень умный военный начальник. Москвичей он не любил по определению. Меня же за острый язык просто ненавидел. К тому же во время учёбы мне удалось вырваться на месяц в Москву на спортивные сборы в ЦСКА, что еще более озлобило его. Немало нарядов вне очереди я получал от своих сержантов и от него лично. Так вот мой капитан начал требовать от начальника госпиталя, чтобы он немедленно выписал меня для сдачи последнего экзамена, объясняя, что я тот еще фрукт, симулянт, самовольщик и т.п. Но начальник госпиталя (подполковник медицинской службы) довольно резко ему ответил, что каждый должен заниматься своим делом: капитан - учить и воспитывать, не допускать травм у личного состава, а медицинский состав лечить столько, сколько надо.

И вот через неделю мои товарищи по учебке прощались со мной на станции, где был сформирован эшелон для отправки в Группу советских войск в Германии. А еще через неделю меня выписали из госпиталя, я досдал экзамен и получил направление в Прикарпатский военный округ в Каменку Бугскую. По одиночке солдат в ГДР к месту службы не отправляли. Мне повезло еще и потому, что добираться до места назначения надо было через Москву. Сроки прибытия к месту службы рассчитывались по скорости почтовых поездов. В итоге я смог задержаться в Москве на несколько дней, а потом самолетом добрался до Львова. Там в это время проходило Всесоюзное первенство Спартака по фехтованию. Я нашел спортивный зал, где оно проходило, встретил своих товарищей по команде и тренеров. Великий Душман представил меня главному тренеру фехтовальщиков СКА Львов Александру Фелю. А тот пообещал вызвать меня в команду и обещание свое исполнил. Уже через месяц я оказался во Львове в спортивной (тогда еще) роте. И дальше два года полной и интересной, насыщенной важными событиями моей жизни оказались связанными с этим замечательным городом. Но это уже другая история.

Вот так цепь, казалось бы, случайных событий: футбол, травма глаза, совпадение по времени моего прибытия во Львов с проведением там соревнований по фехтованию круто изменили направление моей жизни. Как бы всё повернулось, окажись я в ГДР, не знаю. Но, видно, судьбе так было угодно. А от нее, как известно, не убежишь.