Хенн-Морт - 1

XXVIII

Хенн-Морт

В 1930 году в поисках пещер, пригодных для исследований, я бродил по массиву Арба, который всегда охотно посещал, и отыскал одну произведшую на меня особенно сильное впечатление и впоследствии сыгравшую очень важную роль в моей жизни.

Моим спутником был человек по имени Лубе, которому довелось в 1909 году быть проводником Мартеля в этом же массиве Арба. На высоте 1300 метров в пихтовом лесу в сильно пересеченной и дикой местности он показал мне отверстие внушительной пропасти со зловещим названием Хенн-Морт (Мертвая Женщина).

Я сделал отметку об этой пропасти в своем блокноте, но не видел возможности ее исследовать, как, впрочем, и многие другие находящиеся в этом районе, считая, что все они слишком труднодоступны и глубоки для одиночки.

Через десять лет, то есть в 1940 году, ко мне пришел юноша, один из тех многочисленных молодых людей, которые писали мне, желали встретиться со мной, проконсультироваться или спросить совета. Этот семнадцатилетний высокий, худой и очень близорукий подросток имеет право на особое место в моей книге, так как из простого любопытствующего, выспрашивающего у меня сведения о соседних пещерах он стал моим другом, учеником, а вскоре и спутником, полным рвения и отваги.

Жизнь Марселя Лубана, увы, слишком короткая, но яркая, переплелась с моей благодаря совместному участию в труднейших экспедициях, получивших широкую известность.

Лубан жил в Мазер-дю-Салат, совсем близко от Сен-Мартори и недалеко от Сен-Годенса. После нанесенного мне визита он ушел, унося с собой все, за чем пришел: перечень нескольких гротов этого района и ряд советов и указаний, как их отыскать и проникнуть в них. Через восемь дней он вновь пришел, чтобы восторженно сообщить мне, что посетил уже все указанные мной пещеры и теперь жаждет сведений о других.

Мне понравились его динамизм и целеустремленность, жадность к знаниям и страсть к исследованиям. Мне показалось, что этот мальчик — прирожденный спелеолог, и я пригласил его присоединиться ко мне назавтра. Я как раз должен был вести под землю отряд скаутов-спелеологов, шефом которых являлся. Эти скауты из Монтобана каждый год навещали меня, разбивали лагерь в моем имении, и я водил их в пещеры или указывал, где можно таковые найти.

Скауты охотно приняли в свою компанию Марселя Лубана, который сам был скаутом Франции, и мы пошли атаковать пропасть в районе Сен-Бернар-де-Комминж. Скауты уже посещали и исследовали различные пещеры, но по веревочной лестнице в вертикальный колодец, на дне которого находился большой пересеченный зал, они спускались впервые.

После каждого похода у костра по просьбе ребят я подводил итоги дня, делал выводы: что же мы достигли благодаря данному исследованию, давал каждому скауту оценку и советы.

Заметив пылкость Лубана, его страстное желание все узнать, все заметить, я похвалил его и посоветовал прочесть книги по спелеологии, особенно принадлежащие перу Мартеля. Но я не скрыл от него, что высокий рост (один метр восемьдесят три сантиметра) невыгоден для него под землей, и посоветовал ему укрепить руки, очень длинные и малоразвитые (в то время ему было всего семнадцать лет). Он проявил большую волю и упорство и с того дня начал упражняться на кольцах и трапеции.

Лубану было трудно подниматься, так как руки у него были слабые, но спуск по веревочной лестнице в пропасть Спюгетт вместе со скаутами-юнионистами ему чрезвычайно понравился, и он попросил меня указать еще пропасти. Тогда я направил его к массиву Арба, сказав, что там их сколько угодно, предупредив, однако, что пытаться спускаться в них одному и без соответствующего оборудования чрезвычайно опасно и иной раз просто невозможно.

Через несколько дней он пришел с девушкой-ровесницей, которую звали Жозетт Сегуфин, и сообщил, что они оба уже успели спуститься в пропасть Хенн-Морт. Он смастерил веревочную лестницу и вместе с Жозетт, спортивной и очень способной девушкой, но такой же неопытной, как и он сам, решил атаковать самую страшную и самую трудную пропасть массива.

Они отправились в поход при отвратительной погоде, в туман и дождь, по мучительной и трудной дороге, идущей на подъем, неся свое тяжелое снаряжение на собственных спинах.

Марсель Лубан, обладавший методичным и точным умом, не мешавшим, впрочем, ему быть поэтом и мечтателем, пришел рассказать мне об этом спуске в пропасть и, уходя, дал напечатанные на машинке листы с записью своих впечатлений и подробным рассказом о походе.

Эти страницы я бережно храню и могу привести из них несколько выдержек, свидетельствующих о том, сколь необычно и опасно действовали молодые спелеологи. Сперва я принялся упрекать Лубана, но не слишком горячо, так как узнавал в нем собственные ошибки и восторги тех времен, когда я один спускался на простой веревке в различные дыры и особенно в пропасть Пудак-Гран по соседству с Хенн-Морт.

"…Мы наскоро позавтракали на краю пропасти, зачарованные этим зияющим отверстием, которое нам хотелось прозондировать глазами. Веревки и лестница вытащены из мешков и аккуратно спущены вниз. Девять часов утра (вышли из селения Арба в четыре часа утра). Мы готовы к спуску и лихорадочно приступаем к нему.

Первый этап спуска представляет собой как бы лестницу с гигантскими ступенями, по которой мы спускаемся с помощью веревок, таща на себе большой тюк с веревочной лестницей. Теперь нам надо преодолеть совершенно вертикальный обрыв. Двадцатипятиметровая лестница, находящаяся в нашем распоряжении, привязана веревкой и брошена в колодец.

Моя спутница держит веревку, и я начинаю спуск. Десять, пятнадцать метров, и вот конец лестницы. Она висит над пустотой. Я добираюсь до ее конца, подо мной открытая бездна. Вися на последней перекладине, я качаюсь из стороны в сторону.

Вдруг тревога! С грохотом летит камень, пролетает мимо и разбивается на осыпи, которую я угадываю метров на восемь ниже. Мне удается зацепиться за тонкий карниз стены, я оставляю лестницу и при помощи опасной акробатики заканчиваю спуск. Тут же начинает спуск Жозетт, причем без страхующей веревки, и присоединяется ко мне на вершине образуемого осыпью конуса. Отсюда мы начинаем беглый осмотр пропасти.

Осыпь круто идет вниз и заканчивается во втором зале меньшего размера. Наше внимание рассеивается, а потом останавливается на удивительно неровном сбросе. Мы скользим по нему, несколько раз карабкаемся вверх и оказываемся на узком карнизе, нависающем над новым обрывом. Из-за отсутствия снаряжения исследование прекращается.

В полной темноте мы внимательно прислушиваемся, затаив дыхание: на короткое мгновение до нас доносится тихое журчание — песня воды…"

В результате этой подземной авантюры они достигли глубины восьмидесяти метров и услышали доносившийся снизу шум текущей воды, что было очень интересно. Они пришли, чтобы поделиться со мной впечатлениями и пригласить меня сопутствовать им при втором спуске. Но на пороге стояла осень, началась плохая погода, снег не замедлил покрыть горы, и мы перенесли наше подземное путешествие на следующий год.

Этот 1941 год был для меня очень трудным: у меня совершенно не было времени, так как я полностью посвятил себя детям, и только в октябре, в самом конце горного сезона, я смог наконец выбраться и подняться с Лубаном к Хенн-Морт. Жозетт Сегуфин не смогла к нам присоединиться, и нам пришлось вновь спускаться в пропасть вдвоем.

В тумане гигантская двойная воронка выглядела по-настоящему устрашающей. Колоссальный провал с вертикальными стенами, у которых летом и зимой лежит много снега, и посреди этого снежного поля зияет вход в пропасть.

В этой очень живописной, но мрачной местности полстолетия назад разыгралась драма, давшая название безымянной до того пропасти. Местная женщина заблудилась в тумане (очень частое явление в этом горном массиве) и, блуждая в темном пихтовом лесу среди хаоса нагроможденных скал, расселин и осыпей, упала в пропасть. Об этом узнали, найдя на краю пропасти ее сабо и зацепившуюся за куст косынку. Никому даже в голову не пришло тогда спуститься в эту страшную яму, которую назвали Клот-де-ла-Хенн-Морт (пропасть Мертвой Женщины).

Сегодня, повторив все акробатические приемы, которые в прошлом году проделали Марсель и Жозетт, мы с моим спутником спустились на подземную осыпь, сильно заваленную снегом, падавшим сюда через вертикальный колодец. Снег скапливается здесь зимой, слеживается и образует белую гору, неожиданно появляющуюся из темноты. Под этим снежным покровом лежит труп несчастной женщины, вероятно хорошо сохранившийся.

Вскоре мы доходим до того места, где закончились прошлогодние исследования, и с помощью веревок и лестниц спускаемся еще глубже. На глубине ста десяти метров нам преграждает путь очень узкая лазейка, которую мы преодолеваем ценой больших усилий, и несколько ниже вновь оказываемся на балконе. Дальше мы не можем идти: у нас не хватает снаряжения. Зондаж показывает сорок метров глубины по вертикали, то есть сто семьдесят метров от поверхности. По дороге мы нашли ручей, журчание которого Лубан и его спутница слышали в 1940 году. Кроме того, мы услышали шум более значительного потока, доносившийся к нам со дна последнего колодца.