На следующих выходных после моего первого героинового эксперимента я встретила Детлефа в «Саунде». Он сразу же насел на меня: «Ну что, и ты туда же – вся в говне, да?! С ума сошла, что ли?!!» Астрид уже сказала ему, что я нюхачу.
Я тихо ответила ему: «Успокойся, старик. Посмотри лучше на себя, ты же настоящий игловой! Я тебе отвечаю, со мной так далеко не зайдет!» Что мог Детлеф сказать? Он действительно сел на систему, и был теперь полностью зависим. У него ещё не было ломок – эта фаза ещё не наступила, – но ему постоянно хотелось вмазаться. Жутко хотелось… Короче, под конец он сказал мне, что у него нет денег, и что он бы охотно прикупил бы себе гарика.
Я сказала: «Вот видишь, старик, – и это ты меня учишь!» Я предложила ему вместе настрелять денег на порошок. Он согласился, хотя и знал, конечно, чем это закончится. За двадцать минут перед «Саундом» я собрала двадцать марок, У Детлефа касса оказалась гораздо тоще, но и этого с запасом хватало на двоих – много нам не надо было тогда. Вопрос, что достанется мне, в тот вечер даже не обсуждался. Это было и так ясно… Детлеф вмазался в тот вечер, а я раскатала дорожку. Так из моего намерения подойти к героину только через четыре недели ничего и не вышло…
Детлеф и я, мы снова были вместе, как будто и не разлучались. Никто не говорил о тех неделях, когда мы проходили друг мимо друга в «Саунде». Всё снова было как в наши лучшие времена…
Да…, всё складывалось как нельзя лучше. Если бы я не подсела на героин, то я никогда не сошлась бы снова с Детлефом. Я сказала себе, что буду нюхать только по выходным. Каждый, кто начинает употреблять героин, даёт себе такую клятву, хотя и не знает никого, кто бы оставался героинщиком по выходным. Более того, я вообразила себе, что спасу Детлефа от героина, не дам ему стать настоящим игловым.
Я обманывала себя и была счастлива тем.
Нет, ну вероятно, я отдавала себе отчёт в том, что это просто ложь, и, если кто-то заговаривал со мной о героине, я вскипала. Я затыкала уши и орала: «Тихо, ты, вали» – ну как тогда на Астрид. И я как-то странно начала ненавидеть всех девушек в моем возрасте, всех ровесниц. Смотрела на них и понимала, что они идут по моему пути. Я узнавала их в метро и в «Саунде» – этих маленьких пробовальщиц гашиша и кислоты.
Двенадцати-тринадцатилетние бродяжки шатались по «Саунду», копируя в одежде и поведении взрослых наркоманов. Я говорила себе: «Ну, эта дурочка сядет на иглу, и эта сядет!» Я буквально выходила из себя при виде этих идиоток! Я их просто ненавидела! И мне как-то не приходила в голову мысль, что это я себя ненавидела, себя, а не их!
Свободное копирование
