Весной и летом 1942 года я принял участие в кампании, которая называлась: ”3а немедленный разгром Германии с воздуха”. В ней активно участвовал Билл Зифф и многие другие уважаемые американцы, включая сенатора Кинга. Основные принципы кампании были изложены в коротком составленном мной памфлете:
’’Эту войну можно быстро выиграть, если разгромить Германию с воздуха. Массивная воздушная атака разрушит немецкую промышленность и систему связи.
Военные успехи зависят от производительности заводов и состояния экономики. Победа обеспечивается не на передовой, а за станками.
Удар достаточной силы по ключевым промышленным центрам и системам связи врага нанес бы ему смертельную рану и стал бы вторым фронтом”.
Смерть Рузвельта не порвала моей связи с его семьей. В послевоенные годы сын президента Эллиот принес некоторые личные вещи президента Виктору для продажи в нашем магазине. Мы продали также книги с экслибрисом Элеоноры Рузвельт. Часть вещей мы приобрели сами и позже вернули в дом Рузвельта в Кампобелло после того, как я купил его и реставрировал.
Летняя резиденция Рузвельта на острове Кампобелло в заливе Фанди была так же хорошо известна миру в дни его жизни, как позже дом Кеннеди в городе Хайанис-Порт или ранчо Рейгана в Санта-Барба-ре. Семья Рузвельтов владела этим тридцатичетырехкомнатным домом, окруженным восемью гектарами земли, еще когда Рузвельт был мальчишкой. Здесь он лежал, сраженный полиомиелитом, что в 1921 году чуть не стоило ему политической карьеры, здесь провел медовый месяц с Элеонорой. В 1914 году здесь родился Франклин Делано Рузвельт-младший. Этот дом был фоном дня пьесы Дора Шари ’’Рассвет над Кампобелло”. Одним словом, поместье Кампобелло было своего рода национальным храмом Франклина Рузвельта, по крайней мере так относился к нему я.
В 1952 году Эллиот решил продать дом и землю. К этому времени в нем уже восемь лет никто не жил, и поместье было в запущенном состоянии. Я знал, что его ремонт обойдется в несколько сот тысяч долларов, но это не изменило моего решения его купить.
Я полностью реставрировал дом в память о моем герое и предоставил возможность Элеоноре и членам семьи Рузвельта пользоваться им до конца жизни. Мы сделали новую крышу, опоры, полы и окна, водопровод, канализацию и электропроводку. После этого Виктор и Элеонора, работая вместе, восстановили его в том виде, в каком Элеонора увидела его впервые. Мы вернули в дом многие личные вещи президента, которые Элеонора и Эллиот в течение многих лет приносили в наш антикварный магазин на продажу. Кроме того, Виктору удалось собрать многие предметы, принадлежавшие Франклину Рузвельту в юности, например весла от его гоночной гарвардской лодки. Постепенно Кампобелло снова превращалось в место, которое покойный президент называл ’’мой любимый остров”. Вскоре после того, как мы закончили основные реставрационные работы, один синдикат, намеревавшийся превратить поместье в прибыльное предприятие, предложил мне за него пятьсот тысяч долларов. Я отверг это предложение без минуты колебания.
В пятидесятые годы семьи Рузвельтов и Хаммеров проводили в поместье много счастливых летних месяцев. До переезда в Калифорнию я бывал там наездами по выходным и в праздники. Любовь Элеоноры к дому и острову ярко выражена в записке, написанной Виктору 19 августа 1962 года.
’’Дорогой Виктор!
Сегодня, в последний день в Кампобелло, я снова хочу поблагодарить вас за предоставление мне дома и за заботу обо мне. Проведенные здесь дни были восхитительны, особенно сегодняшний, один из самых прекрасных дней на острове, закончившийся великолепным закатом.
Уезжая, я чувствую себя гораздо лучше, чем в день приезда, и приписываю восстановление моих сил царящему здесь миру и спокойствию.
Мою благодарность вам и Айрин (жена Виктора) не выразить словами, но надеюсь, вы понимаете, насколько она глубока и искренна.
Надеюсь, мы скоро увидимся у нас в Гайд-парке.
С любовью,
Элеонора Рузвельт”.
Больше ей никогда не суждено было увидеть Кампобелло. Она умерла 7 ноября 1962 года.
Смерть Элеоноры заставила меня снова подумать о будущем Кампобелло. К тому времени я уже совсем переселился в Калифорнию, и островом почти никто не пользовался. Пришло время принять решение.
В августе 1962 года, как раз в то время, когда Элеонора последний раз проводила лето в Кампобелло, в штат Мэн приехал президент Кеннеди, чтобы присутствовать на открытии нового шоссе с мостом, соединившего расположенный на канадской территории остров Кампобелло со штатом Мэн. В своей речи Джон Кеннеди сказал, что создание парка недалеко от старого рузвельтовского поместья ’’еще больше укрепило бы узы дружбы между двумя странами”.
В ту же зиму мне пришла идея, полностью сформировавшаяся у меня в голове следующим маем, когда я услышал по радио репортаж о встрече в Хайанис-Порт президента Джона Кеннеди и канадского премьер-министра Лестера Пирсона, на которой президент снова повторил премьер-министру мысль о создании парка.
Я немедленно позвонил сенатору штата Мэн Эдмонду Маски и сказал, что решил подарить Кампобелло Соединенным Штатам и Канаде, и создать международный парк в память о Франклине Рузвельте. Сенатор с энтузиазмом поддержал эту идею.
Тогда я позвонил Джимми Рузвельту, который был не только самым близким другом из всех членов семьи Рузвельтов, но также и моим конгрессменом, и спросил его мнение. Он с радостью поддержал мое решение и предложил передать о нем президенту. В подтверждение я послал свое предложение Джимми по телеграфу.
Мне немедленно позвонили из Белого дома и сообщили, что президент Кеннеди хочет обсудить это предложение лично и будет звонить мне домой в Лос-Анджелес на следующее утро, в воскресенье. Для меня и моих домашних это было большим историческим событием. Чтобы члены моей семьи и сотрудники могли слышать наш разговор и я мог записать его на пленку, я установил в доме громкоговорители, и к девяти часам мы все собрались в библиотеке.
В девять часов раздался звонок. Президент говорил из поместья в Хайанис-Порт. Он сказал, что получил сообщение Джимми Рузвельта.
’’Это очень щедрый подарок, доктор,- сказал президент.— Здесь со мной премьер-министр. Мы хотим получить ваше подтверждение, прежде чем передать это сообщение в прессу”.
”Вы получили телеграмму, которую я вчера вечером послал для вас Джимми Рузвельту?”
Оказалось, что Кеннеди ее еще не получил.
”Не могли бы вы минуточку подождать у телефона. Я возьму копию и прочту вам”,- попросил я. Он ответил, что подождет.
Я бегом бросился из библиотеки вверх по лестнице в спальню за телеграммой.
Сегодня я горжусь своей организованностью. Невозможно руководить бизнесом любого размера, особенно крупной корпорацией, не создав системы поступления и выдачи информации. Думаю, моя контора может в этом смысле служить образцом, чего нельзя сказать о моей спальне.
В спальне я держу только личные бумаги и записи. Они разложены по придуманной мной системе, в которой не смог бы разобраться никто другой. В этой комнате также тысячи книг, сотни последних журналов и газет, четыре телевизора и полка с записями телевизионных программ и фильмов. Никто, кроме меня, не имеет права до них дотрагиваться. Должен признаться, что эта комната не имеет ничего общего с прекрасно организованным архивом, честно говоря, иногда бумаги из нее исчезают (частенько я позже нахожу их под кроватью).
Телеграмма Джимми Рузвельту пропала. Я обыскал всю спальню, заглянул под кровать - безрезультатно. Минута шла за минутой, а президент Кеннеди все еще ждал у телефона. Наконец я с пустыми руками вернулся в библиотеку. До сих пор слышу звуки шлепанцев по паркету и упрекающий голос жены: ’’Понимаешь ли ты, что заставляешь так долго ждать президента Соединенных Штатов?”
Извинившись, я сказал: ’’Вот что было написано в телеграмме” и повторил длинную телеграмму Джимми Рузвельту по памяти, одновременно записывая свои слова. Позже, когда я сравнил эту запись с найденной наконец копией, оказалось, что, к счастью, я не пропустил ни слова.
12 мая 1963 года президент дал указание госдепартаменту и министерству внутренних дел начать переговоры с коллегами в канадском правительстве о превращении Кампобелло в мемориальный парк Рузвельта. Через два дня сенат и палата представителей штата Мэн вынесли резолюцию благодарности семье Хаммеров за их щедрый дар. В январе следующего года, через два месяца после убийства Кеннеди, президент Линдон Джонсон пригласил Гарри, Виктора и меня в Белый дом на завтрак для подписания межправительственного соглашения.
20 августа 1964 года, после того как королева Елизавета II поставила под соглашением свою подпись, первые леди Соединенных Штатов и Канады миссис Линдон Джонсон и миссис Лестер Пирсон официально открыли Международный парк Рузвельта в Кампобелло.
Это произошло в великолепный ветреный день, типичный для острова и один из лучших в моей жизни. В своем коротком выступлении леди Бэрд Джонсон хорошо сказала: ’’Франклин и Элеонора Рузвельт каждый день своей жизни проявляли мужество и сострадание. Это поместье будет служить источником вдохновения для будущих поколений. Остров у северо-восточных берегов нашего континента будет всегда обращен к рассвету, навстречу мировым событиям — рассвет над Кампобелло”.
И выразила благодарность моей семье за подарок.
Я частенько думаю о Кампобелло — оно играет важную роль в моей эмоциональной жизни, поддерживая постоянную связь с Рузвельтом — самым великим человеком моего времени, и я горд, что мне довелось его знать и работать над осуществлением его замыслов.
Связь с Кампобелло продолжается. Только в прошлом году, 22 октября 1985 года, президент Рейган назначил Френсис Хаммер членом комитета, руководящего работой Международного парка. Надеюсь, наша семья будет всегда поддерживать связь с Кампобелло.
Свободное копирование
