Первые сделки - 1

Первые сделки

Я хорошо помню каждый шаг по дороге в Кремль на встречу с Лениным. Дорога обратно совершенно не сохранилась в моей памяти. Я уходил из его кабинета в состоянии такого возбуждения, с сотнями вопросов и идей, что не замечал ничего вокруг, пока не оказался в убогом номере свой гостиницы. Никогда в жизни мне не было так необходимо побыть одному, чтобы обдумать все, что произошло.

Мне было совершенно ясно, что разговор с Лениным изменил курс всей моей жизни и открыл передо мной новые горизонты. Это случается очень редко. Обычно кардинальные изменения происходят незаметно, и важность решающего момента осознается только впоследствии.

Я чувствовал себя так, как будто меня подняли на вершину горы, с которой была видна вся Россия, и Ленин сказал: ”А теперь выбирай, чем ты хочешь заняться”. Передо мной простиралась необъятная страна с неисчислимыми природными богатствами, неисчерпаемыми запасами рабочей силы и почти нетронутыми потенциальными возможностями, и предлагалась дружеская поддержка ее вождя, в то время, пожалуй, самого могущественного человека в мире. У меня захватило дух от представившихся возможностей.

При поддержке Ленина я мог создавать в России новые предприятия. Прошлые успехи не шли ни в какое сравнение с тем, чего я могу добиться здесь. Я ни минуты не сомневался, что должен воспользоваться этой возможностью и следовать за ней, куда бы она ни привела. Очевидно, мне нужно на неопределенный срок отложить начало медицинской карьеры, отказаться от ординатуры в Бельвю. Я немедленно написал в Колумбийский университет доктору Ван Хорн Норри, объяснил, что произошло, и принес свои извинения.

(Позже я узнал, что доктор Норри долгое время носил мое письмо в своем бумажнике, так как никогда до этого никто не отказывался от его ординатуры в больнице Бельвю, предлагавшейся как награда.)

После того как я таким образом сжег за собой мосты, я стал обдумывать дальнейшие шаги, которые позволили бы полностью воспользоваться представлявшимися возможностями. Но дельные мысли так и не приходили мне в голову, я проводил бессонные ночи, энергично ворочаясь в постели, - на этот раз не из-за преследовавших меня полчищ насекомых, а из-за одолевавшего мой мозг роя мыслей.

Если бы я не знал раньше, что значил Ленин для Советской России, то я понял бы это на следующий день после встречи с ним.

Как обычно, утром я пошел в ”Метрополь” в Наркомат иностранных дел и вновь пожаловался на жилищные условия в отеле ’’Савой”, положение в котором не только не улучшалось, но становилось все хуже. На этот раз Вайнштейн выразил крайнее удивление.

’’Дорогой мой доктор Хаммер! — воскликнул он. — Что же вы нам раньше не сказали? Я немедленно организую для вас другое жилье”. Он бросился к телефону, и через полчаса я уже сидел со всем багажом в большом лимузине, направляясь в дом для гостей правительства, расположенный напротив Кремля на другой стороне Москва-реки.

Москвичи называли этот особняк ’’Дворцом сахарного короля”, так как раньше он принадлежал дельцу Харитоненко, человеку малообразованному, но чрезвычайно богатому - до революции его капитал, нажитый на торговле сахарной свеклой, составлял не менее четверти миллиарда долларов.

Обстановка в доме была роскошной, но безвкусной. Стены были увешаны картинами, некоторые - просто мазня, другие — особенно великолепный Коро — были бы достойным украшением любой гал лереи мира. Гордостью Харитоненко был громадный витраж, расположенный над широкой дубовой лестницей и залом с отделкой из дубовых панелей, где рыцарские доспехи и чучело огромного медведя нелепо соседствовали с большой современной японской бронзовой скульптурной группой, невероятно уродливой и гротескной. После революции правительство сохранило этот дом для приема иностранцев, и его обстановка осталась нетронутой. Сегодня в нем находится резиденция посла Великобритании.