Детство. Школьные годы - 4

Не помню, как я учился в средних классах, но семь классов я закончил на одни пятёрки. Это был промежуточный выпускной класс. После седьмого класса можно было поступать в ремесленное училище или даже работать. Восьмой класс обновился на одну треть. Классным руководителем оказался учитель физики Юрий Иванович Лепендин. Сейчас оценивая педагогов, могу сказать, что Юрий Иванович был выдающимся педагогом и очень творческой личностью.

 На первом уроке он знакомился с классом, используя необычную форму: формулировал вопрос классу, поднимал по фамилии ученика по журналу, но не к доске, а для ответа на месте, стоя. Если ученик отвечал что-то невнятное или неправильное, он говорил : " Постой, пока не услышим правильный ответ". И вызывал следующего ученика. Увидел фамилию Петрищев, знакомую фамилию (год назад старший брат закончил школу, учился неважно). Вызвал меня для ответа. Я дал чёткий ответ. Юрий Иванович удивился и раз пять поднимал меня с места, не поднимая других учеников. В конце урока объявил: "Петрищеву -пять". За неправильные ответы плохих оценок не ставил. После первого урока по физике в течение трёх лет у меня были только отличные оценки. В школе я слыл как лучший ученик, хотя думаю - это было не так. Был у меня "соперник" Володя Попов, который учился на круглые пятёрки по всем предметам. Появился Володя Попов в Котласе в двухлетнем возрасте. Он был вывезен из Ленинграда в начале войны. Его усыновила Котласская семья. С самого начала у него были комфортные условия для учёбы: не голодал, у него была отдельная комната со столом и книжной полкой. Родители выписывали, покупали всё, что Володя желал, в частности журналы "Техника молодёжи", "Знание -сила", что-то по астрономии. Мы с ним дружили, но эта дружба была деловая. Вместе готовились к экзаменам. В старших классах я был редактором школьной газеты. Редакция состояла, правда, из одного меня. Школьникам было наплевать до газеты, но читали очередной выпуск все. На просьбу что-то написать для газеты иногда откликался только Володя. Ещё я был председателем учкома (ученического комитета). По-моему я был членом учкома тоже в единственном лице, хотя числился наверное не я один. Когда кого-то надо было наказать за неблаговидный поступок, на педсовет приглашали меня.

 Однажды на уроке истории я заступился за Володю. Он у доски рассказывал про какую-то битву за Варшаву. Учительница после окончания его рассказа, спросила, когда была битва. Володя просто ответил : "Не знаю. В учебнике даты битвы не было указано". Учительница вспылила: "При чём тут учебник, я вам рассказывала на уроке про эту битву". Учительница была молодая и умная, но с психикой у неё было что-то не в порядке. Видимо, что-то не ладилось в личной жизни. Достойных женихов в Котласе после войны не было. Он спокойно сказал: "Вы на уроке дату не называли". Опять вспылила: "Как это не называла! Садись, Попов, два". Класс оторопел. Володя никогда четвёрок не получал, а тут двойка. За оставшееся время до конца урока я написал записку в стихотворной форме. Помню эпиграф "Вы учтите, что всегда я могу поставить два" и в заключение, обращаясь к школьникам, "И при этом уследить за капризами её вы обязаны всегда, а не то поставит два" . Листок бумаги я свернул пополам, чтобы не подсматривали школьники, что я там написал, в начале перемены вручил записку свою в руки учительнице и ушёл из класса. Школьники потом рассказывали: "Прочитала записку, покраснела и только спросила -это Петрищев написал?". Школьники ответили : "Да". Володя о моей выходке ничего не знал, а я со страхом ожидал, чем всё это закончится. А кончилось всё как нельзя благополучно. На следующем уроке она вызывает к доске Попова, что-то он там рассказал, объявляет: "Садись, пять". Потом вызывает Петрищева. В конце моего ответа объявляет: "Петрищеву пять". До конца десятого класса у нас с Володей четвёрок по истории не было.