ГЛАВА XIX
Первые "темные". Убийство Александра II. Шпион
Революционное движение, приведшее Россию к 1 марта 1881 года, почти не касалось Ясной Поляны, и мы знали о нем только по газетным описаниям разных покушений, которые в то время повторялись чуть не каждый год.
Иногда к папа приезжали какие-то "темные" люди, которых он принимал у себя в кабинете и с которыми всегда горячо спорил.
Большею частью эти лохматые, немытые посетители показывались в Ясной только один раз и, не встретив сочувствия отца, исчезали навсегда.
Возвращались только те, которые заинтересовывались новыми для них христианскими идеями отца, и я еще с детства помню некоторых "нигилистов", которые впоследствии часто появлялись в Ясной и под влиянием отца совершенно отпали от террора. Не признавая насилия, отец не мог одобрять террористических методов революционеров. Глубоко веря в принцип непротивления, он априорно считал, что насилие не может привести к добру.
"Революционер и христианин, — говорил отец, — стоят на двух крайних точках несомкнутого круга. Поэтому их близость только кажущаяся.
В сущности, более отдаленных друг от друга точек нет.
Для того чтобы им сойтись, надо вернуться назад и пройти весь путь окружности".
————————
Мы узнали об убийстве Александра II так.
Первого марта папа, по обыкновению своему, ходил перед обедом гулять на шоссе.
После снежной зимы началась ростепель.
По дорогам были уже глубокие просовы, и лощины набухли водой.
По случаю плохой дороги в Тулу не посылали, и газет не было.
На шоссе папа встретил какого-то странствующего итальянца с шарманкой и гадающими птицами.
Он шел пешком из Тулы.
Разговорились: "Откуда? куда?"
— Из Туль, дела плох, сам не ел, птиц не ел, царя убиль.
— Какого царя, кто убил? когда?
— Русский царь, Петерсбург, бомба кидаль, газет получаль.
Придя домой, папа тут же рассказал нам о смерти Александра II, и пришедшие на другой день газеты с точностью это подтвердили.
Я помню, какое удручающее впечатление произвело на отца это бессмысленное убийство. Не говоря уже о том, что его ужасала жестокая смерть царя, "сделавшего много добра и всегда желавшего добра людям, старого, доброго человека", он не мог перестать думать об убийцах, о готовящейся казни и "не столько о них, сколько о тех, кто готовился участвовать в их убийстве, и особенно об Александре III".
Несколько дней он ходил задумчивый и пасмурный и наконец надумал написать новому государю Александру III письмо.
Много было разговоров о том, в каком тоне писать это письмо, писать ли его с обычным воззванием, требуемым этикетом, или просто с обращением, общепринятым между простыми смертными, написать ли его своей рукой или дать его переписать жившему у нас в то время переписчику Александру Петровичу Иванову, — посылали в Тулу за хорошей бумагой, письмо перемарывалось и переписывалось начисто несколько раз, — и наконец папа послал его в Петербурт Н. Н. Страхову, с просьбой передать его государю через К. П. Победоносцева.
Как крепко он верил тогда в силу своего убеждения! Как он надеялся, что преступников — не простят, нет, на это он не надеялся, а хоть не казнят!
И он с трепетом следил за газетами и все надеялся и ждал, пока не прочел, что всех участников этого дела повесили.
После отец узнал, что Победоносцев даже и не передал письма по назначению, а вернул его обратно, потому что, как он писал в письме к отцу, он "по своей вере" не мог исполнить этого поручения.
Письмо это попало в руки государя через одного знакомого. Говорят, что, прочтя его, Александр III сказал:
"Если бы преступление касалось меня лично, я имел бы право помиловать виновных, но за отца я этого сделать не могу".
Я помню, что эта казнь нескольких человек, и в том числе женщины, поразила не только отца, но и нас, детей.
Письмо Толстого к Александру III было написано по поводу предстоящего смертного приговора над участниками убийства Александра II, членами партии "Народная воля": А. И. Желябовым, Н. И. Рысаковым, Т. М. Михайловым, Н. И. Кибальчичем, С. Л. Перовской и Г. М. Гельфман.
Через Н. Н. Страхова оно было передано Победоносцеву, который, прочитав его, возвратил назад с отказом передать царю. Н. Н. Страхов через профессора К. Бестужева-Рюмина передал письмо великому князю Сергею Александровичу для передачи Александру III.
С. А. Толстая вспоминала: "На письмо это Александр III велел сказать графу Л. Н. Толстому, что, если б покушение было на него самого, он мог бы помиловать, но убийц отца он не имеет права простить" (С. А. Толстая, Моя жизнь, т. 3, стр. 668).
Смертная казнь была приведена в исполнение 3 апреля
1881 года. Много лет спустя Толстой, вспоминая свое обращение к царю, писал: "Не скажу, чтобы это отношение к письму имело влияние на мое отрицательное отношение к государству и власти. Началось это и установилось в душе давно, при писании "Война и мир", и было так сильно, что не могло усилиться, а только уяснялось. Когда казнь совершилась, я только получил еще большее отвращение к властям и к Александру III" (Л. Н. Толстой, т. 76, стр. 114).
Свободное копирование
