"Убийцу надо быстро обнаружить"

    Однажды я только что вернулся от князя, как он опять прислал за мной.

    - Немедленно опять поезжайте в Колы. Там производится следствие об убитом жандарме. Наместник бомбардирует меня телеграммами, требуя, чтобы во что бы то ни стало найти убийцу. Посланный мною в следственную комиссию депутат заболел, вы его замените. Прощайте.

    Я взял почтовых и поскакал. Когда я приехал, убийца уже был схвачен. Против него были улики, но недостаточные, чтобы предать его полевому суду. Следствие вел военный аудитор. Жандармский ротмистр участвовал в нем как депутат от корпуса жандармов, я - от Министерства внутренних дел.

    Обвиняемый был молодой поляк, очень плохо понимающий по- русски. Это было видно по его ответам. Он в основном отвечал короткими «так точно», «нет», из чего понять было ничего нельзя. После опроса его увели, и следователь предложил нам протокол допроса подписать. Он был изложен так, что вина была несомненна, как будто убийца сознался. Я указал на неточности.

    - Это ничего,  - сказал ротмистр.  - Слово в слово записать невозможно. Да, кроме того, по одной роже видно, что разбойник.

    И протокол подписал.

    - Протокол нужно исправить,  - сказал я,  - или, еще лучше, допросить его через переводчика. Он половины вопросов не понял.

    - Помилуйте, наместник требует, чтобы следствие скорее было окончено, а вы хотите дело затянуть.

    - Так я подписать не могу.

    - Окончательно не согласны?

    - Окончательно.

    - Ну что же,  - сказал ротмистр,  - пока отложим и вытребуем переводчика.

    И мы разошлись по домам.

    Ночью я получил срочную телеграмму от губернатора немедленно вернуться в Калиш. Бывший депутат выздоровел и готов был опять участвовать в следствии.

    Возвратившись, я рассказал князю, как было дело.

    - Знаю, мне ротмистр телеграфировал. Нельзя, батенька, затягивать дела, которыми интересуется наместник, из пустой формальности. Ну, идемте играть в макао.

    Мы сели играть, и я князю проиграл тысячу двести рублей. Так как мы всегда играли в одной и той же компании, у нас было условлено рассчитываться к концу месяца. В итоге дело кончилось пустяками.

    Но следствие не давало мне покоя, и я перестал спать. Чем больше я думал, тем мне становилось яснее, что оставаться на службе при князе бесполезно. Но прежде, чем принимать окончательное решение, я решил переговорить с Мишей и, испросив на следующий день пятнадцать дней отпуска, уехал в Варшаву.

    Миша сказал, что я был не прав в отношении Щербатова, но в конце концов обещал подыскать мне другое назначение и попросил меня до поры до времени остаться в Калише. На этом мы договорились, и брат уехал в Петербург, а я остался в Варшаве ждать его возвращения.

    В охотничьем клубе я встретил барона Фредерикса 57*, начальника корпуса жандармов в Царстве Польском, близкого друга нашего дома. Он погрозил мне пальцем, увидев меня в легком пальто, и спросил, почему в такой холод я так легко одет. Я ответил, что не сообразил захватить с собой ничего более теплого.

    - Если хотите, я могу вам помочь. Граф командирует в Калиш генерала Н., я попрошу его привезти ваше пальто.

    - Благодарю вас, я сам через несколько дней буду в Калише. Вы не знаете, зачем эта командировка?

    - Престранное дело,  - ответил он.  - Недавно у вас убит наш жандарм. Убийца был арестован здесь, когда у него еще руки были в крови, и сознался. Вчера же мы получили телеграмму от вашего князя, что убийца схвачен в Коле и тоже сознался. Получен приказ это дело расследовать.

    Я хотел ему рассказать о моем следствии, но спохватился и промолчал.

    Вернувшись в Калиш, идя во дворец, я встретил правителя канцелярии. Он в разговоре дал мне понять, что князь зол на меня, полагая, что лишняя моя болтовня причина приезда командированного графом генерала для поручений.

    В кабинете князя я нашел этого генерала, с которым я лично не был знаком, но знал в лицо. Князь, не прерывая с ним беседы, мельком взглянул на меня и вдруг остановился:

    - Что вам угодно?

    - Возвратившись из отпуска…

    - Когда чиновник является своему начальству, он должен быть в вицмундире, а не так одет, как вы.

    И опять заговорил с генералом.

    Я повернулся и вышел.

    Только что я вернулся домой, как ко мне прибежал вестовой князя.

    - Его Сиятельство вас просят, приказали немедленно.

    - Передай князю, что сейчас буду, только переоденусь.

    - Они приказали, чтобы вы пришли как были, «как всегда ходите»,  - прибавил он.

    - Передай князю, что, когда ты пришел, я уже переодевался в мундир. Понял?

    - Так точно.

    - Теперь ввиду их приказания, чтобы я пришел, как был, я опять должен переодеться. На это нужно время. Когда буду готов, сейчас явлюсь. Не перепутаешь?

    - Никак нет.

    И он мои слова повторил слово в слово.

    - Ну, молодец, ступай.

    Я не спеша через час явился к князю. Он был взбешен, а генерал, взглянув на меня, ухмыльнулся. Щербатов накинулся на меня и, закусив удила, наговорил всяких неприятностей. По его словам, графу- наместнику стало известно, что чиновники играют в азарт, что строго запрещено. Оказалось, в этом виноват я.

    Генерал несколько раз пытался Щербатова остановить. Наконец это ему удалось.

    - Я с бароном еще не знаком, хотя мы и встречались в Варшаве. Прошу вас, князь, познакомьте.

    Князь познакомил.

    - Что же вы не сядете?  - сказал мне Щербатов.  - Хотите папиросу?

    - Благодарю вас,  - сухо сказал я.  - Если я Вашему Сиятельству больше не нужен, то попрошу разрешения идти. У меня дела.

    - Бросьте. Вы не так меня поняли. Садитесь и курите.

    Я был взбешен, но не показал вида, и мы мирно заговорили о Варшаве.

    - Ах, кстати,  - будто спохватился я и вынул бумажник.  - За мной еще должок.

    - Должок?

    - Конечно, я еще не отдал вам деньги, которые до отъезда проиграл вам в макао. Позвольте вручить.

    Князя передернуло. Генерал посмотрел на меня и чуть не фыркнул.

    В тот же день я подал в отставку. Но с князем мы расстались дружески. Злопамятным он не был.