Сезонные ритмы в моей жизни - 2

2. Характеристика сезонов

     Итак, по характеру заполненности повседневного времени теми или иными фазами деятельности мой год делится на следующие крупные периоды (сезоны) (их граничные даты осреднены и округлены до пятидневки) (рис. 3).

     1. Средизимье –  весь январь. Раскачка и втягивание в работу после мрачного предзимья, отчётной горячки и утомительной встречи Нового года [6]. Воображаемая кривая «жизненного тонуса» (ЖТ) в первой декаде января поднимается выше среднегодового уровня, принятого за нулевой. Лыжные прогулки становятся регулярными и больше оздоровляют, чем пешие. Настроение улучшается вслед за удлинением светового дня и часов солнечной погоды. Предчувствую, ожидаю весну и творческий подъём.

     2. Весна света, или сезон снега и солнца,  – с 1 февраля по 15 апреля. Настроение и работоспособность быстро поднимаются, достигая в самом конце сезона – в середине апреля, в разгаре снеготаяния, –  восторженно-ликующего состояния, которое бывает не с кем разделить, потому что никто  в этот день не хочет идти со мной на лыжах – уверены, что снега уже нет. В эти дни я иногда начинаю писать стихи (песни), нередко забрасываемые или заканчиваемые много лет спустя. Один из их лейтмотивов – непреодолимая пропасть между моим внутренним миром и менталитетом «обывателей» [7]. Это большой и важнейший в году сезон творческого подъёма, когда родились все важные идеи, задуманы и вчерне написаны почти все научные работы. Двух-трёхдневный «женский» лыжный поход 8 марта и дни окончательного снеготаяния отмечены на кривой ЖТ двумя волнами (вторая – чуть выше), разделёнными неглубокой Мартовской ложбиной, когда я прихожу в себя после похода. Сезон снега и солнца может быть лекарством от любви или инкубационным периодом её зарождения. Во втором случае имеется в виду яровая любовь, возникающая в конце зимы и реализуемая весной и летом – самая высококачественная и генетически целесообразная [8]. Иногда же, в начале этого сезона, обычно в феврале, я, чтобы закрепить творческий подъём, в молодости устраивал месячник воздержания от алкоголя и секса.   

     3. Весна пыли и грязи – с 16 апреля по 5 мая (в тёплые вёсны заканчивается к 30 апреля). Налаженная система работы и рекреации рушится вместе со снежным покровом. «Весна, неожиданная, бурная, застигает врасплох, обступает безбрежным морем. Хочется броситься куда-то, сделать большую и красивую глупость, уехать далеко-далеко» [9]. Короткая  депрессия,  как правило, успешно преодолевается: используется для бытовой возни и суеты, ритуальной деятельности, выполнения обязательств; скрашивается, а иногда полностью уничтожается прогулками и путешествиями – походом к первым цветам [10], первомайским походом, многодневной поездкой на юг, приближающей полноценную весну и лето. (В советское время это были поездки в Крым, на Кавказ и в Среднюю Азию, в постсоветское – в некоторые страны дальнего зарубежья).

     4. Молодость лета – с 6 мая по 30 июня,  отмечена душевным подъёмом. Творческие интересы в области туризмологии и организации путешествий, иногда любовь, плодотворно чередуются, перемежаются с продолжением не законченных научных работ «весны света». Прогулки учащаются и становятся более тематическими, их цель  – не пропустить разноцветную зелень речных долин, цветение черёмухи и сирени, «весенний оркестр», состоящий из кваканья лягушек и пения соловья. Всегда тянет на север, в край белых ночей, но уезжать из Москвы  более чем на 10 дней не хочется – жаль упустить любимые фенофазы в Подмосковье. На фоне общего подъёма возникает Сиреневая трещина –  наднулевая депрессия, вызванная грустным днём рождения 29 мая. Впрочем, эта стройная картина фактически давно деформирована, а отчасти обогащена почти ежегодными научными конференциями в конце мая – начале июня (российско-эстонская школа по охране природы в 1977 – 1982 гг. и семинары экономико-географов с  1986 г.).  В июне меня с новой силой влёчет Заполярье, особенно Шпицберген, где я так и не побывал. Плавный апогей сезона, Соловьиный гребень,  наступает около 12 июня, после чего становится грустно от того,  что закончилась весна, миновала лучшая часть лета, а самого главного, чего всегда ждёшь и на что инстинктивно надеешься, опять не произошло…

     5. Увядание лета – с 1 июля до начала большой летней отпускной поездки или экспедиции. Подмосковье наводит тоску: пыльная листва, толпы дачников, переполненные электрички и пляжи. Летняя депрессия с дном чуть ниже нуля. Определённых занятий нет. Работа останавливается. Тянет в дальние, экзотические края. Настроение повышается, если  начинается подготовка к путешествию (на графике показан этот «нормальный» случай).

     6. Летний полевой сезон – путешествие во время  отпуска или экспедиция, которые у меня по образу жизни почти не различались, имели в равной степени рекреационное и познавательное значение, а по планомерности и напряжённости повседневных занятий были скорее работой, нежели отдыхом. Сезон полноценен, если проходит вдали от Москвы, вне родного ландшафта лесной зоны Центральной России (ну, хотя бы в равнинной северной тайге). Для полного удовлетворения и зарядки «энергией» на период до следующего лета требуются высокогорья с ледниками и снежниками, горная тайга, в меньшей степени – море. Энтузиазм нарастает, достигая апогея в самой труднодоступной и/или удалённой от Москвы точке, например: пересечение хребта  Хамар-Дабан за один день пешком в 1953 г.; восхождение на пик Мукор на Памире в 1955 г.,  на склон Эльбруса до высоты 5000 м в 1962 г., на склоны Монгун-Тайги (Тува) в 1972 г.; плавание вокруг острова Медного (Командоры) в 1974 г.; пересечение пролива Карабогазгол в 1982 г. Этот день является также апогеем (высшей точкой кривой ЖТ) всего календарного года, но лишь немного возвышается над апрельским гребнем, однако летний пик гораздо острее. (У прочих поездок и прогулок тоже бывают кульминации [11]).  После апогея полевой энтузиазм спадает, меня начинает тянуть в Москву и Подмосковье. (Городские и загородные ландшафты являются для меня в равной степени родными; я ощущаю себя жителем всего Московского региона, т.е. Москвы вместе с её областью). В зависимости от наличия или отсутствия, от времени и продолжительности полевого сезона границы соседних сезонов смещаются. На графике (рис. 3) полевой сезон условно вставлен между 17 июля и 26 августа.

     7. Послеполевой летне-осенний переходный период длится две-три недели и обычно заканчивается  вместе с первой декадой сентября. В это время я прихожу в себя, перевариваю и записываю летние впечатления; пребываю в неглубокой депрессии. Занятия неопределённые, людей избегаю. Несколько дней по приезде в Москву стараюсь никому не показываться на глаза и не звонить. Если нормального полевого сезона не было, то «увядание лета» продолжается до начала «золотой осени», т.е. два сезона выпадают и остаётся только семь сезонов. В таком случае лето считается пропавшим. При этом весь календарный год всё же может быть удачным, если яркие дальние и длительные поездки в экзотические края имели место весной и/или осенью.

     8. Золотая осень – с 11 сентября по 15 октября; золотая не столько по цвету листьев, какой она бывает скорее в начале октября, сколько по качеству. Это второй (по времени и значению) большой период творческого подъёма. Настроение преобладает спокойное, уверенное, с примесью грусти. Сезон хорош для отделки и завершения начатых трудов. Новые идеи не возникают, но и без них мне хватает дел. Новизна возможна в литературных, но не в научных компонентах работы (сочинительства). В это время (точнее, с 1 сентября) возобновляются коллективные прогулки выходного дня по Подмосковью, которое опять (третий раз в году) становится приятным и любимым. Действие окружающей среды противоречиво. Ландшафт в солнечный день радует и ласкает, а в пасмурный вызывает тоску и даже досаду, но только антропогенными компонентами (здания, сооружения, дороги, мусор, люди, автомобили). Природные компоненты пейзажа в пасмурную, дождливую погоду наводят грусть, но не вызывают неприязни. Плохая погода вынуждает выше ценить домашний уют, больше любить свою городскую квартиру, а главное – привязывает к работе (сочинительству).  Ядром сезона является бабье лето, во время которого наблюдается почти весеннее настроение, а в кульминационные моменты сезона возможны счастливые дни. Уходящее летнее тепло сопоставляется с уходящей жизнью, последние яркие дни которой ценятся высоко. Сезон благоприятен для любви и большого сексуального возбуждения, однако по моей «теории» озимая любовь хуже яровой [12]. Если лето прошло неудачно, то в конце августа оживает надежда на золотую осень как на некоторый реванш.

     9. Предзимье – с 16 октября по 31 декабря [13]. Сезон достаточно  разнородный, но в целом явно депрессивный (минорный). В начале, до 16 ноября, устраивается осенний месячник общения с людьми после творческой изоляции золотой осени, появляется усталость от основного (профессионального) труда и жажда некоторых развлечений. (В услугах индустрии развлечений как компонента массовой культуры я не нуждаюсь, а развлекаю себя сам). Полезны сексуальные приключения – уже не как стимул для генерации идей (до зимне-весеннего  сезона ещё далеко), а как компенсационная рекреация (релаксация). Озимая любовь возникает редко и бывает ущербной. Общение с людьми и непременный (в советское время) турпоход 7 ноября повышают настроение – появляется  ноябрьский поднулевой гребень. На географическом факультете Московского университета имени М.В. Ломоносова, где я подвизался в 1965 – 1984 гг., наступала научно-отчётная горячка. Плановые работы оказывались не законченными, а нередко даже и не начатыми. Вместо них были написаны внеплановые. От этого портилось настроение даже у меня, несмотря на дивную творческую свободу, которой я пользовался во всех учреждениях. В ведомственных НИИ, где я служил после изгнания из МГУ, предотчётные горячки были короче и формальнее. По совокупности многих причин в конце ноября и декабре бывает самая большая в календарном году, т.е. продолжительная и глубокая депрессия – Чёрная яма. В ней между 20 ноября и 23 декабря наступает Чёрный день, или перигей года – самый тяжёлый, самый несчастный день, всегда  сцепленный с неприятными событиями, например, с похоронами или семейными скандалами. Такие события происходят круглый год, но в это предзимнее время они особенно травмируют. Вместе с тем, жизнь скрашивается перспективой встречи Нового года в лесу (с 1973 до 1993 г.) или, наоборот, в последующие годы, – полного уединения дома в общенародные новогодние каникулы, когда все куда-то разъехались и меня наверняка никто не потревожит.

     Все чётные сезоны у меня позитивные, мажорные, преимущественно радостные, отмечены любовью к родному ландшафту, имеют каждый своё лицо; они продуктивны как в сфере зарождения идей (сезоны 2, 4, 6),  так и в сфере их литературного выражения (сезоны 2, 4, 8). В этих сезонах общение с людьми необходимо мне только на прогулках и в поездках.

     Нечётные сезоны, кроме первого (январского), – негативные, минорные, преимущественно грустные, не радуют впечатлениями от родного ландшафта, безлики и малопродуктивны. Сезон 1 – нейтральный или мажорно-нейтральный (в разные годы – по-разному, как получится). Сезоны 3, 5, 7 – короткие, переходные, промежуточные, «прокладочные», иногда выпадают, уничтожаются, поглощаются соседними сезонами, особенно при многодневных путешествиях и при подготовке к докладам, лекциям. В нечётных сезонах общение с людьми бывает желательно и в московских городских условиях (секс, гости).