Игрушки

{86} Игрушки[i]

Детский рай — угловой магазин Фиреке.

Нюрнбергские оловянные (плоские) солдатики в лубяных коробочках.

«Индусские войска».

«Джунгли».

«Индейцы».

«Наполеоновские войска».

Особая прелесть — громадный ящик «лома», откуда можно было покупать поштучно.

Пейзажи на столах. Сложнейшие планировочные маневры в этих пейзажных моделях.

Любимцы. Плывущий индеец (полфигуры) — «Пенкрофф».

«Хэмпти-Дэмпти-серкес»[ii] — «членистоногие» игрушки, особенно любимые. Осел и клоун, которых можно заставлять принимать любые положения.

Андрей Мелентьевич (Андрюша) Марков — сын Мелентия Феодосиевича Маркова, начальника Риго-Орловской железной дороги.

Дружба по Риге.

Перевод их в Петербург.

Казенная квартира в здании Николаевского вокзала.

Около выходной арки слева (к Старому Невскому) — большая комната с антресолями.

Антресоли сплошь засыпаны песком, и разбита головокружительная сеть игрушечной железной дороги.

Стрелки. Семафоры. Мосты через речки из стекла, покрывающего голубую бумагу. Станции. Фонари.

Техника меня никогда не увлекала. Я никогда не вспарывал часы.

Вероятно, потому я так люблю «технику» в другой области — в искусстве — и так люблю вспарывать психологические проблемы, {87} связанные с искусством.

В играх с Андрюшей я всегда играл комическим пассажиром (из первой попавшейся игрушечной фигурки), который неизменно опаздывает к отходу поезда, попадает под колеса, путает стрелки и ведет себя как рыжий «у ковра», стараясь по рельсам догнать «курьерский поезд» и путая все на свете.

Другой приятель — француз, уже ни имени, ни фамилии не помню, — сын владельца фабрики стальных перьев.

Ритм «грохотов», смешивающих готовые перья с жирными опилками, дабы не ржавел готовый продукт, — никогда не забуду. Хотя это и есть причина, почему свежие «жирные» перья сразу не пишут, не держат чернил.

Папаша-фабрикант, рыжий, толстый, щетинистый, похож на очень потолстевшего и разросшегося Золя зрелого возраста.

Трио воскресных спектаклей: он, Алеша Бертельс и я.

Хэппи эндинг[1] одного из них.

Алеша en travesti[2].

Француз — английским «бобби». И я почему-то фантастическим… раввином (!) венчаю их.