Пошел 1953 год. Как-то после работы меня вызвали в администрацию лагеря. Офицер. отвечавший за культурные мероприятия проводимые в лагере, предложил мне участвовать в составе лагерного оркестра саксофонистом. Оркестр часто давал концерты в клубе или на плаце. Клуб лагеря представлял собой большое здание, построенное силами заключенных, в котором размещался театральный кинозал, библиотека, учебные комнаты. Я решил участвовать в оркестре, тогда именуемым оркестром магаданского лагеря № 19, Берлага. В составе оркестра я выступал саксафонистом и кларнетистом.
Но меня опять вернули в лагерь в бригаду УХ по обслуживанию кухни, и я стал работать на заготовке дров. После работы, ежедневно, я посещал репетиции, за что они мне увеличили паек и муки голода, постоянно мучившие меня переноситься легче. Улучшение питания и некоторое сокращение работ по заготовке вызвали зависть у Забары, Друкера, Кринского и Фимы, но я всегда делился с ними своими дополнительными порциями.
Рутина монотонной лагерной жизни продолжалась примерно с год. Мы всегда стремились помочь друг другу, что помогало нам выжить в суровом Магадане тяжелейшие погодные условия, голод и изнуряющий рабский лагерный труд вблизи арктического круга.
Однажды, в холодный январский день в 1953 г. меня вызвали в оперативный отдел лагеря, где мне было приказано подписать прибывший из Москвы документ Особого совещания, по которому я приговаривался к 25-ти летнему заключению с пребыванием в лагерях с тяжелым физическим трудом. Взяв эту бумагу, я внимательно прочитал ее и возвратил обратно без подписи. Подписывать это решение не было никакого смысла, поскольку я не подписал документ, находясь в тюрьме, и тем более сейчас не собирался это делать.
- Почему не подписываешь приговор? — грубо спросил майор.
- А почему я должен это подписать?
- Потому, что он не подписан, вот почему.
- Ну и что? Что измениться от того будет ли на нем моя подпись?
- Ничего не измениться. Это простая формальность. Документ должен быть подписан.
- Не всегда. Все зависит от причины и условий. Вы ведь знаете, что не все документы подлежат подписанию. Кроме всего прочего меня не судили. Все было оформлено заочно, поэтому, я не несу каких-либо обязательств в части необходимости его подписания.
- Что!? - закричал майор. - Отсутствуют законные обязательства, не так ли? Ну, уж мы еще посмотрим. Если не подпишешь, ты сгниешь в глубинах Арктики.
- Ну, и буду гнить! Я уже и так сейчас здесь гнию! - сказав эти слова, я покинул помещение.
Вернувшись в барак, увидел, что наша группа стала нервничать, беспокоясь о причинах вызова. Я рассказал им о отказе подписать документ — приговор Особого совещания, о том, что мне угрожали в случае отказа подписи переслать за арктический круг.
Забара и Друкер явно были обеспокоены, но Вилли и Фима сказали, что я поступил правильно. Остальные не знали как комментировать и молчали.
Свободное копирование
