Прошло еще десять дней без допросов. Вечером меня вновь вызвали к следователю. Дверь в камеру открылась, и дежурный охранник спросил:
- Как фамилия?
- Я ответил.
- Выходи! Выходи!
Двое конвоиров опять отвели меня на второй этаж в комнату допросов. Войдя, я ушел в угол и присел там на стул. На этот раз с капитаном были еще двое типов из МГБ в штатском. Оба сидели за огромными столами и курили. Затем капитан поднялся. У него в руках была газетная вырезка. Посмотрев на меня взглядом садиста, он сказал:
- Признаешь ли ты, что был американским шпионом?
- Нет! - Я убежденно произнес это слово.
- ... твою мать! Сволочь! Ты все лжешь!
- Нет, я не лгу!
- Где ты находишься, знаешь? Ты в порт-артурском СМЕРШе!
- Я знаю об этом.
- Ты пытаешься провести нас всех! Мы все о тебе знаем! Думаешь, что все мы здесь идиоты?! - закричал капитан.
- Нет. Конечно, нет.
- Тогда зачем ты врешь нам?
- Я не вру.
- Встань, ты, жидовская морда!
Я встал, ожидая сильный удар, по такового не последовало.
- У нас есть все доказательства, что ты занимался шпионажем.
- Какие доказательства?
- Здесь, у меня в руке.
Следователь показал мне газетную вырезку об Айзеке Пэтче, однако, не отдал мне ее в руки, чтобы прочитать опубликованный текст, а читал его сам. Этот текст гласил: «Прага. 20 ноября 1949 г. Г-н Айзек Пэтч, консул США в Праге, был объявлен персоной нон-грата после ареста чехословацкой полицией за шпионаж. До назначения в эту страну, он работал в генеральном консульстве США в гор. Дайрене, Китай, откуда был переведен в Прагу».
Следователь продолжал еще что-то шептать, но я не мог понять ни слова. В конце он сказал:
- Ну вот, ты убедился, что у нас есть веские доказательства о твоей работе на Пэтча в Дайрене?
Я рассмеялся и продолжал стоять, думая, соответствует ли действительности все, что он прочитал. В то время я был наивным парнем, верил людям и всегда помогал им, как мог. Я тогда многое не понимал в политике, но знал, что таковая иногда может служить для сокрытия правды. Я также знал, что дипломаты имеют иммунитет и никогда не подлежат аресту, но лишь высылке из страны, что случается за недопустимое поведение, идущее в разрез с занимаемой должностью, и, в основном, за шпионаж. Безусловно, большинство дипломатов так или иначе занимаются разведывательной деятельностью. Некоторые в большей степени, другие - в меньшей. Однако, на сей раз, капитан скрывал правду. Он лгал, пытаясь убедить меня, что Пэтч был разведчиком и арестован в Праге за недопустимые для дипломатов действия, и эта провокация была специально подготовлена для меня. Поскольку я был знаком с г-ном Пэтчем, я также был объявлен шпионом.
Довод следователя об аресте Пэтча, мягко говоря, звучал для меня как бред психопата.
- Это ложь, причем, идиотская ложь, возразил я. - Дипломаты не подлежат аресту, у них дипломатический иммунитет.
- Что ты сказал, блядь такая, проклятая жидовская сволочь? Считаешь меня лгуном? Это официальное правительственное сообщение. Газета "Руде Право" никогда не напечатает лживые сообщения.
- Может быть вы и правы, но эта газета печатает только те новости, которые она считает нужным для публикации.
- Что...? - закричал следователь. Ты считаешь, что "Руде Право" печатает лишь то, что ей разрешает цензура?
Он подошел ко мне и избил меня. Я упал на пол. Злость охватила меня. Я хотел его ударить, но внутренний голос сказал: «Нет. Не смей!»
- Поднимайся, сволочь, грязная ты свинья! Встань на ноги!
Я встал, находясь словно в неком трансе. Челюсть моя очень ныла. Я здорово рассердился.
- Дайте мне посмотреть газетную вырезку. Я хочу прочитать ее сам, иначе я вам не верю.
- Нет, - последовал ответ. - Это секретная информация!
Я стоял, обдумывая, что же произойдет дальше. Следователь подошел к тем двум типам, молчаливо сидевшим за огромным столом и наблюдавшим за нами. Он что-то прошептал им и позвонил конвоирам, чтобы они увели меня.
Свободное копирование
