ВОЗВРАЩЕНИЕ НА СЕВЕРНЫЙ
Лыжи нашего самолета довольно основательно примерзли к земле. Только дав полный газ и раскачивая машину с крыла на крыло, мы смогли стронуться с места и по заранее очищенной дорожке произвести взлет. В нашей кабине, кроме Борланда н Эйельсона, сидел, прижавшись к стенке, Дубравин. Рид шел пассажиром на маленьком биплане Гильома.
Набрав высоту в тысячу метров, мы взяли курс на берег и, дойдя до его кромки, по береговой линии пошли к Северному мысу. Скоро показались суда. Мы видели сверху, что на мачтах «Ставрополя» и «Нанука» были приспущены флаги.
Широкий круг над местом стоянки судов.
Гильом отошел в сторону, уступая нам и погибшим товарищам право первой посадки. Слепнев снял газ…
Ни Земле нас ожидала команда «Ставрополя» и американцы. Выкинув траурный флаг, мы стали рядом со своей второй, уже успевшей вернуться из рейса, машиной.
Выключив контакт, вылезаем со своих мест к подошедшим американцам и говорим:
— Эйельсон и Борланд в кабине… Кто-то уже подвез нарты….
Наш самолет молчаливой толпой окружали все живущие на Северном мысе. Распахнув дверцу, мы бережно вынесли сначала Эйельсона, затем Борланда.
Положив тела на нарты, их в торжественном молчании покрыли флагами. Громким, как-то странно зазвучавшим голосом Слепнев скомандовал:
— Смирно!
Все застыли, отдавая последнюю честь погибшим пилотам. Несколько мгновений стояла мертвая тишина, потом тот же голос:
— Шагом марш!
Нарты стронулись с места, и вся «процессия медленно двинулась в декорированному траурными флагами помещению.
Эйельсон и Борланд, уже бывшие раз на Северном мысе и видевшие это маленькое помещение рядом с факторией, не знали и не думали, что через два месяца над его входом будут висеть траурные флаги…
У входа нарты остановились: Эйельсон и Борланд пришли к месту назначения…
Свободное копирование
