Я помню... - 29

Я помню Глава 29. Пушкинский музей

Немного погодя меня пригласили работать в Пушкинский литературный музей на Пречистенке.

 Там я проработала недолго, провела несколько вечеров.

 Очень интересным и необычным был вечер ”Городской романс Пушкинской поры”. Исполнял романсы Иосиф Кобзон. Он подготовил эту программу специально для музея

. Была встреча с замечательным человеком, режиссёром Марком Розовским. Блестящий, яркий рассказ о своей жизни и творчестве он сопровождал исполнением своих песен к ”Холстомеру” и песен на еврейские мотивы.

Владимир Заманский.

Много раз я приглашала читать стихи известного киноактёра Владимира Петровича Заманского. Наделённый сильным темпераментом с простым, но очень характерным лицом, Заманский прекрасный исполнитель многих ролей в советском кино. Он играл у А. Германа в фильме ”Проверка на дорогах”, у него было много и других интересных ролей. Мне очень нравилось, как он читал А. Пушкина.

Но что-то в это время изменилось в нём. В Пушкинский музей он пришёл с новой программой.

 Ведь у А. С. Пушкина можно найти всё. И новая программа Заманского была неожиданной – Русско-патриотическая. Исключительно подобраны стихи и отрывки. Начиная от ”Полтавы”.

 На сцене был он не один, а с актрисой из театра имени Ермоловой. Я её не знаю, фамилию не помню – строгое, сухое, аскетичное лицо.

После вечеров обычно мы устраивали небольшие чаепития.

 Когда все собрались за чаем, никто не мог начать говорить. Я вручила ему цветы и удивилась странной программе.

 Ответила актриса: ”Ну вот, теперь нас назовут коричневорубашечниками”.

 Очень неловко продолжались посиделки.

 Позже я узнала, что В. Заманский уехал из Москвы в Муром. Живёт там с супругой в небольшом частном доме. Не общается с прессой, не даёт интервью. Какое-то время работал для православного радио. Дай ему Бог, здоровья и покоя в избранной им жизни.

 В пушкинском музее очень удачным вечером был вечер памяти Б. Слуцкого.

 Хорошо прошла встреча с Юрием Левитанским.

 Спокойные, доверительные слова выступавших на сцене, интеллигентная, знающая все о Пушкине, тёплая аудитория.

 Но вечер памяти В. Высоцкого меня не удовлетворил. Начальство просило пригласить мать Владимира Семёновича – Нину Максимовну.

Я была знакома с ней давно. В ЦДРИ была большая выставка картин молодых художников. До открытия, я познакомилась с выставкой. На ней были представлены кроме других картин портреты В. Высоцкого. Среди них были и удачные.

В фойе, где располагалась выставка, было ещё пусто. Только одна женщина переходила от картины к картине. Она подошла ко мне и спросила – нравится ли мне портреты В. Высоцкого? Я ответила.

 И неожиданно она представилась так: “Володя мой сыночек”. Чуть-чуть с гордостью. Это было вскоре после смерти В. Высоцкого. Я продолжала разговор, но на душе было тяжко, неловко.

 Выступая в музее Пушкина, она повторяла много фраз, которые мною плохо воспринимались : обращался к ней сын: ”мамочка, мамуля”. Может эти слова только мне показались неуместными.

 Но звучали стихи и песни, и звук его голоса оживлял встречу.

Работа в музее не увлекала.

 Была середина 80-х годов, в воздухе веяло новыми идеями, появлялась надежда что-то изменить, жить другой жизнью. Я хотела быть участницей этой жизни.

Последний вечер в Пушкинском музее – встреча с Б. Ш. Окуджавой. Он читал свои стихи, рассказывал о поэзии А. С. Пушкина. После встречи, на посиделках я спросила его: ”Не хотите ли клубничного варенья? ”. Он посмотрел на меня и задумчиво спросил: ”Хорошая фраза, можете подарить её? ”. Это мне показалось очень интересным. Поэт постоянно думает о творчестве.