Сергей Тучков. Записки - 31

   Через несколько дней привезли к нам на почтовых из Петербурга полную одежду и вооружения для солдат и матросов, потому что большая часть оного брошена была людьми, спасавшимися с флотилии вброд и вплавь. Офицерам же, а равно и им, выдано было за потерянные экипажи не в зачет третное жалованье. И более никому никакого награждения не последовало. Причиною же тому было, что принц Нассау, под начальством которого мы находились, имел уже при дворе много неприятелей.

   Вслед за сим велено мне было, взяв мою роту, присоединя к оной всех матросов, солдат и вольнонаемных мужиков, оставшихся от истребленной неприятелями флотилии нашей, выступить сухим путем в Выборг, следуя чрез крепость св. Давида, а не прямой дорогой потому, что оная пресечена еще была некоторыми неприятельскими отрядами.

   В сем походе имел я случай ближе рассмотреть нравы и обычаи финского народа. Словом сказать, оный находится почти совершенно в варварском состоянии: злонравны, сердиты и не терпят русских. Живут бедно и нечисто, любят водку и табак, впрочем, все потребности их жизни показывают еще начальное и нисколько не улучшенное состояние варварской жизни. Повозки их двухколесные, на которых они редко ездят сами, а употребляют только для перевозки произведений земли своей. Сами же, как мужчины, так и женщины, по большей части ездят верхом, для чего имеют они седла, составленные из двух деревянных дуг, соединенных дощечками, с висящим на веревке с одной только стороны деревянным стременем, помогающим садиться на лошадь. Мужчины сидят на таких седлах обыкновенным образом, а женщины -- свеся обе ноги на одну которую-нибудь сторону. Путешествуя таким образом, имеют как мужчины, так и женщины маленькие трубки, вылитые вместе с весьма короткими чубуками из меди. Они пришиты на толстых и коротких ремнях к грубому их платью с левой стороны на груди так, что только стоит ему немного наклониться, то конец чубука попадет ему в рот. В дорогу берут они в котомку, за плечами висящую, кусок черного хлеба и к поясу привязывают маленькую деревянную кадочку с коровьим маслом; тут же укреплен и небольшой нож с деревянным череном в кожаных ножнах. Вот весь их запас.

   Почва Финляндии в некоторых местах довольно хлебородна. Производит рожь, овес, лен, пеньку, картофель, репу и другие коренья, также и огородные овощи, как-то: капусту, горох, бобы и проч. Но обрабатывание земли довольно затруднительно в рассуждении по большей части каменистых и болотных мест. Великое множество лесов производит в изобилии многие роды ягод, как-то: малины, земляники, клюквы, морошки, черники и других. Финляндия изобилует также всякого рода грибами, но чухны их не едят, не умея различать ядовитых от полезных.

   Пастбища довольно хороши, но скот и лошади вообще мелки. Селения их малы и редко можно найти деревню, в которой было бы более 20 дворов. В Финляндии в сие время мало было дворян и господских имений, и крестьяне принадлежали по большей части казне. Не знаю, чему сие приписать? В таком ли положении была она и под шведским правлением, или при завладении оной Петром I удалилось дворянство в свое отечество? Там есть некоторый особый род дворянства, или свободные люди, пользовавшиеся преимуществами оного, которых называют чухны саксами. Они все говорят по-немецки и по-шведски, даже мало знают по-фински. Слово "сакса" означает саксонца и потому не есть ли это остаток древних тевтонских кавалеров, владевших некогда Финляндией. Надобно полагать, что не только со времен Петра I, но, может быть, еще и при шведах богатые удалились, а бедные остались. Русские называют их "мызниками"; "мыза" же на финском языке означает "владельца землею", на вечном или временном каком праве приобретенною. Сии мызники не имеют крепостных людей, но только домы, хозяйство, занимаются земледелием и скотоводством, для чего нанимают они чухон в работники. Но в последние времена Императрица Екатерина II начала и финские деревни раздавать своим чиновникам в потомственное владение; правда, что мало было охотников на сие, однако ж, начало было и там умножаться дворянство российское. Но со времен Павла и Александра приметным образом уменьшается, потому что первый не давал деревень в Финляндии, а последний никому во всей Российской империи.