На фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ На посту председателя КГБ Юрий Андропов (справа) был главным продолжателем дела психиатрической борьбы Феликса Дзержинского (в центре) с врагами советской власти. Его преемникам (слева — Виктор Чебриков) в конце концов пришлось от такой борьбы отказаться
Я приведу ниже документ, с какой «заботой» лечили Л. Плюща, а что касается затраченных денег на пытки, их действительно было потрачено много.
Хроника текущих событий /32/13
Л. И. ПЛЮЩ по-прежнему в Днепропетровской СПБ
Уже год (с 15 июля 1973 г.) в Днепропетровской специальной психиатрической больнице содержится киевский математик Леонид ПЛЮЩ (Хр. 29, 30).
С августа 1973 года по январь 1974 года в качестве лечебного препарата Л. ПЛЮЩ получал по назначению врачей в больших дозах галоперидол в таблетках.
В феврале-марте лечение галоперидолом заменили уколами инсулина с возрастающей дозировкой. Состоявшаяся примерно в это время психиатрическая экспертиза сочла необходимым продолжить лечение Л. ПЛЮЩА.
Члены Комиссии с ПЛЮЩОМ не беседовали. Лечащий врач Л. ПЛЮЩА, Л. А. ЧАСОВСКИХ, на вопрос жены, какие же симптомы заболевания свидетельствуют о необходимости продолжить лечение ее мужа, ответила: «Его взгляды и убеждения»… На дальнейшие вопросы о диагнозе и лечении она отвечать отказалась.
На свидание 4 марта 1974 г. был неузнаваем. У него появилась сильная отечность, он с трудом передвигался, взгляд потерял свою обычную живость.
ПЛЮЩ сообщил, что врачи настаивают, чтобы он отрекся от своих взглядов и убеждений и обязательно в письменной форме. Это он сделать отказался.
Апрельская экспертиза опять рекомендовала продолжить содержание Л. ПЛЮЩА в Днепропетровской больнице. Врачи предложили Л. ПЛЮЩУ написать подробную автобиографию, из которой было бы ясно, как формировались его взгляды, как появились у него «бредовые идеи». ПЛЮЩ отказался написать такую автобиографию.
На свидании 12 мая становится известным, что с апреля Л. И. ПЛЮЩУ перестали давать какие бы то ни было препараты. ПЛЮЩ объясняет это тем, что у него появились боли в брюшной полости и врачи испугались. После отмены лекарств состояние его улучшилось: стали спадать отеки, прошли боли. ПЛЮЩА перевели в другую палату, там меньше больных, тише. Он опять стал читать, правда, теперь уже не научную, а только художественную литературу, и писать письма.
На свидании 29 мая жена узнала, что 13 мая ее мужу вновь стали делать уколы инсулина и опять с возрастающей дозировкой. Появилась аллергическая сыпь, зуд, однако уколы не прекратили. После каждого укола ПЛЮЩА на четыре часа привязывают к кровати, есть опасение, что этими инъекциями хотят добиться инсулинового шока.
В тот же день (то есть 29 мая) с женой Л. ПЛЮЩА беседовал начальник Днепропетровской больницы ПРУС. Он сказал, что Л. ПЛЮЩ еще нуждается в лечении и что жена должна помочь врачам в этом.
— Ваш муж слишком много читает, нельзя присылать ему столько книг — его больной мозг необходимо щадить, Вы не должны это забывать.
В процессе беседы выяснилось, что чтение книг в больнице строго контролируется и что Л. ПЛЮЩУ дают читать очень мало. Письма близких сразу после прочтения отбираются; не разрешают иметь при себе даже фотографию жены и детей.
От ответов на вопросы о том, чем лечат Л. ПЛЮЩА, в каких дозах вводят лекарства, доводят ли его до инсулинового шока, ПРУСС и лечащий врач уклонились, сославшись на какую-то инструкцию, согласно которой они не имеют право отвечать на подобные вопросы.
На свидания 3 июля 1974 г. Л. ПЛЮЩ сообщил, что в конце июня в течение 7-8 дней ему не вводили инсулин, так как он был простужен. Однако с 30 июня уколы возобновились и через 3-4 дня снова стали вводить полный шприц.
Л. ПЛЮЩ сообщил, что его осматривала какая-то комиссия, состоявшая из местных врачей. Члены комиссии задали ему три вопроса:
— Как Вы себя чувствуете?
— Удовлетворительно.
— Как на Вас действует инсулин?
— Вызывает аллергию.
— Как Вы относитесь к своей прежней деятельности?
— Жалею, что в это ввязался.
Комиссия вынесла решение продолжить лечение.
Свободное копирование
