Приехав в Киев и осмотрев Дворянский институт, устроенный дворянами на собственный счет для своих детей, "Незабвенный" остался вполне доволен и тут же излил свою милость, повелев: "Институт преобразить в кадетский корпус"... Такая услуга оказалась медвежьей для дворянских детей и их родителей.
"Незабвенный" заботился об образовании; учебники строго просматривались и по его желанию была составлена, при участии Я. И. Ростовцева {Начальник Штаба Военно-учебных заведений, сыгравший в истории декабристов невинную роль.}, программа обучения, от разработки которой высокообразованный, талантливый и честный профессор Т. Н. Грановский отказался и был за то на замечании у полиции.
"Незабвенный" ценил правду и дабы не ввести в ошибку потомство, заказал присяжному историку Устрялову написать историю своего царствования и сам редактировал этот верноподданнический труд. Я видел сделанные его женским почерком поправки в экземпляре, доставленном отцу моему Я. И. Ростовцевым. История, одобренная таким цензором, драгоценна своей правдивостью...
Несмотря на оказываемое покровительство литературе, "Незабвенный" не любил вольнодумства, а за ним и все ищейки находили запах вольнодумства в произведениях, которые прошли через все фильтры тогдашней подозрительной цензуры. Так на Гоголя смотрели косо; Тургенева арестовали и сослали; Белинскому грозила худшая участь -- если бы он не был вырван смертью из лап жандармов.
"Незабвенный" император, по примеру своего брата Александра I, неутомимо разъезжал по своим владениям и также, как и он, без всякой пользы. Один умер в дороге, а другой свалился в овраг и сломал себе руку По этому случаю "Незабвенный" слег в постель в городе Чембары и, когда начал выздоравливать, от скуки тешился прыжками своего пуделя из окна на улицу и обратно.
Вспомнив о чудесном спасении императора, верноподданное Чембарское дворянство в собрании своем торжественно постановило: увековечить дом где жил император, обратив его в церковь. Из спальни его сделать алтарь; в церкви поместить икону Николая Чудотворца, при которой в золотой лампаде должен гореть неугасимый огонь; на месте кровати, где покоился император, воздвигнуть престол. Что же касается окна, через которое любимый императором пудель забавлял больного, благоговейно сохранить его без изменений {Так и было все сделано; свидетельствую о том, как бывший с 1866 по 1869 год предводитель этого уезда.}.
О, жалкие рабы! Презренные людишки!
Проезжая по Курской губернии, встреченный народом в праздничных нарядах, император объявил народу свое неудовольствие по поводу их национальных нарядов, которые казались ему уродливыми.
Еще забавнее было его отношение к народным песням. Николай Иванович Костомаров рассказывал мне, что, будучи сослан в Саратов, он поместил в Губернских Ведомостях старинные песни. Неизвестно как, номера Ведомостей, где они были напечатаны, очутились на столе императора, который сделал следующую отметку: "Скверно, такие песни следует не распространять, а искоренять".
Этого было достаточно, чтобы началось энергичное преследование народной поэзии. Сидит, бывало, баба у ворот убогого домишки и напевает, изливая свое душевное настроение,-- и вот на нее налетает полицеймейстер в сопровождении казака с пикой и грозно требует замолчать и впредь никогда не петь -- на то имеется высочайшее повеление.
В Малороссии бандуристов, кобзарей и лирников беспощадно преследовали и секли.
"Незабвенный", напуганный декабристами при вступлении на престол, а затем так называемыми бунтами на Сенной площади, в военных поселениях и восстанием в Польше, ужаснулся при виде проснувшейся в 1848 году Франции, вообразив, что это движение будет повторением ее первой революции и разольется по всей Европе, уничтожая престолы. И тут -- как призванный богом, он счел своей обязанностью положить преграду развивающемуся духу свободы и подавить стремление народов к самоуправлению. С этой целью он послал своего фельдмаршала с сотнями тысяч русских воинов спасать Австрию. Австрия была спасена русской кровью. Чудовище под именем "свободы, равенства и братства" было уничтожено. Европа затихла, но яд чудовища брызнул в Россию, и здесь, в этом беспредельном царстве с многомиллионным населением, нашлись люди, в числе двадцати трех человек, интересующиеся научными вопросами и знакомые с учением социалистов и фурьеристов. Эти двадцать три человека не дали покоя императору; они были заключены в крепости и приговорены к смертной казни военным судом. Но, когда они, привязанные к столбам, ожидали команды стрелять в них, явился курьер с благодетельным императорским помилованием и дарованием осужденным жизни в рудниках Сибири и арестанских ротах. Как по нотам разыгралось это постыдное издевательство над жизнью людей; эта глупая и безжалостная трагикомедия. Нервы "Незабвенного" были потрясены: всюду его преследовали видения бунтов и заговоров; если даже встречаемое им лицо не весело смотрело на него, то и оно казалось ему подозрительным {Для ограждения от вредного влияния Европы на заграничные паспорты была наложена плата в 500 руб. в год.}.
Бывали случаи, когда на "незабвенного императора" находило смирение. С наступлением двадцатипятилетия его царствования гр. Клейнмихель (достойный ученик Аракчеева) издал заказанный им в Берлине эстамп, изображающий раздвинутый занавес и в облаках портрет "Незабвенного". Двадцать пять звезд, означающие 25 лет царствования, составляют венец; ангелы умильно на него глядят; на авансцене, перед перилами духовенство в полном облачении, стоя на коленях, кадит ему и молится... Клейнмихель (Kleinmichel) оправдал свой девиз: "Усердие все превозмогает".
Вскоре этот эстамп, по скромности государя, был изъят из продажи {Не лишним будет сказать, как это случилось: я видел в окне магазина Дациаро на Невском проспекте этот эстамп; приятель наш гр. Уваров, узнав об этом, тотчас же его купил; об этом эстампе я рассказал гр. А. К. Толстому, который поехал в магазин и, купив эстамп, повез его к наследнику, и в тот же день эстампы были отобраны в магазине.}.
Скромность императора проявилась и в другом случае, когда он, посетив выставку Академии Художеств и увидя свой мраморный бюст в лавровом венке, собственноручно отбил молотком кусок венка, сказав: "Еще рано".
С благоговением, млея от восторга, взирали на это смирение императора профессора Академии.
В наивной уверенности и сознании своей силы, "Незабвенный" нанес личную обиду императору Наполеону III {Не называя его, по обычаю, братом в официальных сношениях.}, а в лице его Франции. Наполеон и нация этого не забыли, и это немало способствовало возникновению крымской войны.
Когда обострились наши отношения с Турцией, "Незабвенный" отправил в Константинополь "умного" князя Меньшикова, который своей дерзостью и заносчивостью оскорбил Турцию. Возникла война, искусно подготовляемая Англиею, и "Незабвенный" император оказался одураченным.
Объявляя войну, "Незабвенный" издал манифест, грозя миллионом штыков соединившимся против нас Турции, Франции, Англии и Сардинии, и заключил его словами: "Разумейте народы и покоряйтесь, так как с нами бог".
Безграничная вера императора в свое могущество отразилась на обществе и литературе: появились хвастливые стихи; в одних осмеивалась Англия, "покоряющая Русь на карте указательным перстом"; в других -- требовали от Европы, чтобы ее народы сняли шапки и пали на колени перед мощью России... В обществе господствовала уверенность, что неприятель настолько ничтожен, что без оружия мы его уничтожим -- закидав шапками. Россия верила в неотразимую силу казацкого кулака.
Вышло не то!.. К удивлению всех и самого императора -- неприятель не испугался ни миллиона штыков, ни кулаков, ни шапок наших, и спокойно подошел к России. Он взял крепость (Бомарзунд), завладел Аландскими островами, подошел к Белому морю, Камчатке и Дунаю; бомбардировал Одессу, явился к Кронштадту, вызывая наш сгнивший флот на бой. Затем, он высадился в Крыму, разбил нашу армию под Альмой; принудил нас затопить наш Черноморский флот и, обложив Севастополь, громил его, истребляя ежедневно тысячи воинов.
Грозящий, самоуверенный император увидел свою слабость и одиночество. Австрия, в благодарность за свое спасение, приготовилась нанести нам удар в бок; родственная Пруссия едва не примкнула к врагам. Пришлось созывать ополчение и вооружать его негодными ружьями и топорами. В империи в такой важный исторический момент не оказалось годного оружия и путей сообщения -- всюду хаос и воровство.
Император сознал ошибку своего продолжительного царствования и впал в уныние. Смущенный, он ежедневно молча смотрел на неприятельский флот под Кронштадтом, надел солдатскую шинель, худел, слабел и умер от стыда и огорчения.
В заключение следует сказать, что личность императора Николая I сложная. В нем отразилась глупость Петра III; сумасшествие Павла I и лукавое лицемерие Екатерины II. В политике он слепо подражал плохой политике своего брата Александра. Он слепо верил в свое избрание богом. Запуган был декабристами и видел врагов, где их нет. Он был продукт семени и той почвы, на которой вырос. Сын века, как и все мы.
Свободное копирование
