Егор Перетц. Дневник - 161

5 октября

 Великий князь Михаил Николаевич возвратился, и я был у его высочества. Ничего особенного он мне не сообщил.

20 октября

 Графиня Клейнмихель сообщила мне некоторые подробности жизни великого князя Константина Николаевича в Орианде. Кузнецова, постоянно живущая с ним и чрезвычайно ему преданная, намерена с ним разъехаться из-за ложного положения детей, которых великий князь очень балует. Старший из них сказал недавно: "Странно, папа -- великий князь, а мама -- не великая княгиня". Эти слова очень подействовали на Кузнецову.

20 октября

 Шувалов рассказал мне, что Островский, посетивший великого князя Константина Николаевича в Орианде, поддакивал его высочеству в критике многих распоряжений нынешнего царствования. Об этом узнали здесь и недовольны.

 По словам Шувалова, Толстой обо мне хорошего мнения; вчера сказал он в гостиной жене во всеуслышание, будто бы я веду дела Совета с тактом и твердостью, а это нелегко при мягком и неопытном нынешнем председателе Совета.

 Затем Шувалов мне советовал воспользоваться добрым мнением графа Толстого и постараться сблизиться с ним.

 Для этого лучшее средство -- дать место помощника статс-секретаря служащему в государственной канцелярии сверх штата зятю Толстого графу Толю.

 Такое внимание с моей стороны было бы очень приятно графу Дмитрию Андреевичу.

 Предложение это меня поразило очень неприятно. Я отвечал, что при всем желании быть в добрых отношениях с первым министром я не могу сделать в угоду ему прямой несправедливости.

 Граф Толь поступил в государственную канцелярию очень недавно и притом с положительным условием, что он не будет домогаться содержания. Пользы от него никакой. И вдруг, вместо повышения к[ак]ого-либо достойного и нуждающегося труженика, я предпочту ему Толя, рыскающего по гостиным и имеющего по жене большое состояние!

 Шувалов пожал плечами и сказал: "Настаивать я не смею. Но очень жаль. С Толстым не мешает быть в хороших отношениях".

 Ходатайство это мне очень неприятно. Интересно бы знать, от себя ли хлопотал Шувалов за Толя, или же его просил о том Толстой. Понятны, в таком случае, громогласные похвалы мне в гостиной графини. Расспрашивать Шувалова я не счел удобным.