***
Кузьма Прохорыч Худоногай был сапожник. Об этом ясно свидетельствовали вывеска над окнами и множество сапог разных размеров и фасонов, наваленных грудами в комнате.
Но это обстоятельство не мешало Кузьме Прохорычу заниматься и стихами.
-- Стихи у меня простые, -- говорил обычно Худоногай. -- Про явления природы, о тяжелой жизни нашего брата-мастерового и личные, из своей биографии.
Кузьма Прохорыч натягивал на колодку ботинок, когда ребята ворвались к нему. Криком и смехом наполнилась комната. Кузьма Прохорыч зажал уши, с притворным испугом глядя на ребят.
-- Здравствуйте, Кузьма Прохорыч! -- кричали ребята, перебивая друг друга. -- Мы посидеть пришли.
Кузьма Прохорыч замахал руками и зашипел:
-- Тише, саранча! Что вам надо?
-- Мы так просто.
-- Навестить... Можно?
-- Да сидите уж, только тише, а то услышит жена, она вам задаст.
-- А ее дома нет, -- сказал лукаво Пеца. -- Врет батька.
-- Дома нет! Обманули нас! -- закричали ребята.
Кузьма Прохорыч, вздохнув, покачал головой.
-- Ну ладно! Видно, не проведешь вас.
Он повернул колодку, зажал ее между колен и стал стучать молотком, не обращая внимания на ребят. Некоторое время ребята сидели тихо, переглядывались и подталкивали друг друга. Потом кто-то кашлянул. Прохорыч поднял голову.
-- Насиделись?
-- Да так скучно.
-- А что же вам?
-- Стишки почитай нам, -- сказал Пеца.
-- Почитайте стишки! -- закричали ребята. -- У вас, наверно, новые есть!
-- Некогда мне! Работать надо, -- сказал Кузьма Прохорыч сердито.
Но ребята так настойчиво упрашивали, что наконец он, махнув рукой, открыл ящик стола. На свет появилась тетрадь в переплете.
-- Ладно, прочту, -- сказал Кузьма Прохорыч. -- Только, как кончу, сразу уходите, а то жена застанет -- и вам и мне попадет.
-- Уйдем, сразу уйдем!
Кузьма Прохорыч развернул тетрадь.
-- Что же вам прочитать?
-- Новенькое что-нибудь.
-- Новенькое?.. Про весну разве? Как в деревне она бывает.
-- Читайте, читайте про весну! -- загалдели ребята.
Кузьма Прохорыч откашлялся и надел на нос очки. Ребята затихли.
Вода заструилась кругом.
Подснежник явился цветок.
Мне в душу повеяло волей.
О, как все весной хорошо!
И ветер просторно бушует.
Кузьма Прохорыч кончил и поглядел на ребят.
-- Еще прочтите! Мало! -- закричали все. -- Подлиннее какое-нибудь. Побольше... Повеселее!
-- Нету у меня больше.
-- Нет, есть!.. Есть!.. Пеца знает!.. Ребята не отставали.
-- Так и быть, -- улыбаясь, согласился Прохорыч. -- Только теперь печальные стихи будут. Про свою жизнь.
Опять замолкли ребята. Кузьма Прохорыч читал:
Эх ты, горюшко, горе мое,
Страданье слепое.
Никогда я не вижу
Счастливого светлого дня.
Разве можно сказать
Жизнь хорошая моя.
-- Мамка идет! -- вскрикнул вдруг Пеца, глядя в окно.
Всполошились ребята. Кинулись в двери, давя друг друга, а Прохорыч, швырнув тетрадь в ящик стола, торопливо стал ковырять ботинок.
Литературный вечер окончился.
