Домашняя мебель и утварь - 2

Вообще в домашнем устройстве заметен был у русских обычай укрывать и покрывать. В порядочном доме полы были покрыты коврами, у менее зажиточных — рогожами и войлоками. В сенях у дверей лежала непременно рогожа или войлок для обтирания ног, потому что калош никто не носил. Для сиденья служили лавки, приделанные, как сказано уже, к стенам наглухо. Если стены были обиты, то и лавки обивались тем же самым, чем стены; но, сверх того, на них накладывались куски материи, называемые полавочниками; они делались о двух полотнищах, так что одно было длиннее другого; первое закрывало лавку во всю ее длину, а последнее свешивалось до земли, закрывая середину пространства между лавкою и полом. Их длина и ширина были различны, смотря по лавкам, величина которых соразмерялась с пространством покоев. Были, например, полавочники в шесть аршин длиною и в два шириною. Но из этого нельзя заключать, что лавки были широки, ибо здесь принималась ширина всего полавочника в двух полотнищах. Полавочники переменялись: в будни клались попроще, в праздники и во время приема гостей понаряднее. Таким образом, в будни клались полавочники суконные, а в праздники из шелковой материи, подбитые какою-нибудь простою тканью и отороченные куском материи другого цвета. Такие же куски клались на окна и назывались наоконниками; в будни клались простые коврики, в праздники шелковые куски, вышитые золотом. Длина их была от двух до трех аршин, а ширина около двух; вероятно, они спадали вниз с оконного карниза. Вообще как полавочники, так и наоконники были разных цветов: светло-зеленого, голубого, кирпичного, гранатного и преимущественно красных отливов, иногда вышитые узорами. На полавочниках узоры на меньшем полотнище делались другие, чем на большем. Кроме лавок для сиденья делались еще скамьи и столбцы. Скамьи были шире лавок, например до двух аршин шириною, длиною делались до четырех аршин; в одном конце их приделывалось возвышение, называемое приголовником. На них не только садились, но и ложились отдыхать после обеда. Они накрывались, как и лавки, полавочниками. Иные скамьи служили постоянно кроватями. Стольцы были четвероугольные табуреты для сиденья одному лицу и также накрывались куском материи. Скамей и столбцов в доме было немного, а кресла и стулья составляли роскошь царского двора и знатных бояр, и даже там были в небольшом количестве, в народе же вообще не употреблялись. Столы делались деревянные, большею частью дубовые, длинные и узкие; у зажиточных людей иногда их разрисовывали изображениями из Священного писания, а бока и ножки украшались резьбою. Кроме больших столов были столы маленькие, у богатых людей украшенные камнями и разными пестрыми аспидными кусочками. Большие столы ставили перед лавками и обыкновенно покрывали подскатертниками; это была вещь необходимая для приличия. Во время трапезы поверх подскатертника накрывался стол скатертью. Скатерти или подскатертники работались обыкновенно дома и служили предметом занятий для многочисленной прислуги. Как полавочники и наоконники, так и скатерти и подскатертники переменялись по праздникам; в будни столы накрывались полотняными и суконными кусками, в праздники бархатными, алтабасовыми[1], камковыми[2] подскатертниками с золотошвейными каймами. Скатерти у бедных были полотняные, грубой отделки, у богатых — шитые, браные[3] с бахромами. Все эти покрывала вообще — на столах, окнах и лавках — назывались хоромным нарядом. Стенных зеркал у русских вовсе не было: Церковь не одобряла их употребления; духовным лицам собор 1666 года положительно запретил иметь зеркала в своих домах; благочестивые люди избегали их как одного из заморских грехов; только зеркала в малом формате привозились из-за границы в большом количестве и составляли принадлежность женского туалета. Так же точно старинное благочестие избегало стенных картин и эстампов, не допуская других украшений в этом роде, кроме икон, но в XVII веке мало-помалу начали входить в домашний обиход картины и эстампы, сначала в царских хоромах, потом у знатных лиц. Вкус к ним начал распространяться и между другими сословиями, и уже в конце XVII века их продавали в овощном ряду в Москве. Впрочем, эстампы, которые тогда дозволяли себе вешать в золоченых рамах богатые люди, заключали преимущественно священные предметы, но их строго отличали от образов, и они не имели вовсе священного значения.