Будберг. Дневники - 115

28 Марта.

    Немецкое наступление медленно продвигается вперед; местные немце-филы и союзникофобы ликуют; я их охлаждаю напоминанием про судьбу клина который не расколол бревна сразу, а застрял и продолжает вбиваться уже ослабленными мелкими ударами в то время, когда стенки раскола сохранили могучую силу сопротивления и готовы энергично сжаться и выбросить клин вон. Большинство здесь считает дело союзников проигранным и искренно радуется; скрытое немце-фильство бурно выбивается наружу. Горькое им предстоит разочарование, когда выяснится, что ценой огромных потерь и частичных тактических успехов немцы близки уже к стратегическому поражению, и теперь весь вопрос в том, как им удастся вылезти из начатой ими операции, успеют ли они унести свои хвосты и отстояться за основными линиями, цельность сопротивления которых не могла быть не нарушена с началом наступления. Конец немецкой наступательной волны должен быть началом контр волны союзного перехода в решительное наступление-такова, по-видимому, идея верховного союзного командования.

29 Марта.

    Отчаянное немецкое сопротивление продолжается; несомненно, что главная цель немцев заключается в том, чтобы отрезать англичан и припереть их к морю; возвещаемое же наступление на Париж это только для отвода глаз и, как говорят юнкера, для "наведения дранжа" на очень чувствительных во всем, что касается Парижа, французов.

    Немцефилы японцы (их оказывается очень много) и очень многие русские вожделенно смакуют грядущую победу тевтоно-австрийских армий, от которых ждут затем энергичных действий по восстановлению порядка на Руси и возвращению всех потерянных прав, преимуществ и капиталов; во всем этом так и сквозит то, что именуется русским патриотизмом.