Красная армия
Разрешив Комитет, сов. власть с первой же минуты "совместной" работы начала против него скрытую (а, иногда, и очень открытую) компанию. Компания отличалась специфической большевистской хитростью: другой, право же, таких "штучек" не выдумал бы... Рядом с Комитетом была с первых же дней организована Всероссийская комиссия по борьбе с голодом при ВЦИКе. Расчет прямой: кто из приезжих из провинции сразу разберет, где Комитет и где Комиссия? Когда Комитет организовал газету "Помощь", сов. газеты объявили, что будет издаваться властью газета "На помощь"! Все это хитрости мелкие. Но я хорошо помню, как угнетающе действовали эти выходки, какие суждения о "неблагородстве" власти в заключенном соглашении они вызывали.
И вот, однажды, -- в самом начале работы Комитета, -- в темном коридоре нашего помещения, раздался какой-то шум и топот многих ног. Я растворила дверь и увидела картину: человек шесть красноармейцев, с саблями наголо, движутся кучкой по коридору, что-то неся. Что это такое? Что за воинство? Спрашивают, где приемная Комитета. Указала. Иду в президиум, сообщаю об этом воинском нашествии. Затем возвращаюсь в приемную и вижу мирнейшую картину: стол, за столом наш кассир и против него какой-то красный офицер. Весь стол завален бумажками (деньгами); кругом стола стоят красноармейцы, опять-таки, с шашками наголо. Кассир молча считает деньги.
-- Двадцать пять миллионов? -- говорит он.
-- Да, 25 миллионов, -- отвечает офицер.
-- Как записать их?
-- Запишите: от имени Реввоенсовета -- Общественному комитету.
Это пожертвование произвело в Комитете сенсацию. Во главе Реввоенсовета, как известно, стоял тогда Троцкий, один из влиятельнейших представителей власти в 1921 г.
Вечером, в заседании Президиума, докладывают об этом пожертвовании.
-- Что такое? -- спрашивает Каменев, как будто не поняв, о чем идет речь.
Повторяю доклад.
-- Это -- несомненная ошибка, -- говорит он. -- Пожертвование занесли не туда. Оно предназначается не Комитету, а Комиссии при ВЦИКе... Во всяком случае, подождите заносить в книгу... Я справлюсь... Говорю же вам, что это -- ошибка...
На другой день от него звонят. Нет, не ошибка... Пожертвование -- Комитету. Его так и надо занести в книгу: от Реввоенсовета.
Комитету так и осталось неизвестным, каким образом столь монолитная партия не сговорилась тогда в столь щекотливом деле.
Через несколько дней к одному из членов Комитета явился посланец от генерала Брусилова.
-- Генерал болен и очень жалеет, что не может говорить с вами лично. Я передаю вам его поручение. Он просит записать его в члены Комитета и сообщить вам, что он и, вероятно, многие его сослуживцы по Красной армии, примут самое деятельное участие в работах Комитета.
-- Позвольте передать через вас генералу Брусилову добрый совет, -- ответил посланцу этот член Комитета: -- будет неизмеримо правильнее, если Красная армия совсем не вмешается в это дело. Это, впрочем, мой личный совет и мое личное мнение. Комитет по положению своему не имеет права никому закрывать дверей... Но это мое мнение передайте генералу... Пусть он решит, уместен совет или нет...
Посланец пристально посмотрел на говорившего, точно что-то соображал.
-- Разве вы считаете совсем неполитическое дело комитета опасным? Или для Комитета опасным прикосновение генералов Красной армии? Ведь, идет же Комитет в контакте с церковью?...
-- Позвольте ваши недоумения оставить не разъясненными... Передайте генералу Брусилову мое мнение без комментарий... А как он поступит, это его дело.
Больше никто от генерала Брусилова не приходил. И сам он в члены Комитета не записался. Таким образом, Комитет остался в "контакте" лишь с Реввоенсоветом...
