Autoren

1427
 

Aufzeichnungen

194041
Registrierung Passwort vergessen?
Memuarist » Members » Vladimir_Pyast » Вошел в круг - 2

Вошел в круг - 2

16.01.1905
С.-Петербург, Ленинградская, Россия

В этом месте мне хочется сделать маленькое отступление. К числу литературных студентов той поры принадлежали еще трое: Н.В. Недоброво, Н.П. Ге и Д.Н. Фридберг; оба последние -- так же как и ранее названные, были тоже сотрудниками "Нового Пути". Недоброво был несколько моложе. Он и Ге долгое время были друзьями; оба они умерли; о Ге -- довольно много записей "в дневнике" Блока; о Недоброво мне придется рассказывать.

 Д. Фридберг тогда уже вступал на несколько иной путь (как, впрочем, и Леонид Семенов) -- на путь политики. После долгого пребывания в ссылке Д. Фридберг решительно бросил поэтическую деятельность. Я его, пока он был поэтом, знал только заочно. Но как редкую вещь любил -- и до сих пор люблю -- его замечательное стихотворение, простотою контраста достигающее высшего художественного эффекта и начинающееся так:

 

 Пойдем в собрание людей.

 Одежды темные наденем...

 

 Последних трех в то воскресенье в "салоне" Мережковских не было.

 Но Леонид Семенов был. Потряхивая своею мощною гривой, он весь, я помню, как-то передергивался и говорил:

 -- Не понимаю, что со мною сегодня! Я как-то весь день себя чувствую точно первокурсником. Не знаю, как руки держать, что сказать.

 Комната наполнялась множеством народа. И все "с именами". Пришли три дамы, вместе; хозяйка так их и назвала: "троицей". Это были: покойная П.С. Соловьева (поэт "Аллегро"), сестра философа, с красивым, что называется, "одухотворенным" лицом, обрамленным черными, седеющими волосами. В полумужском наряде, но в длинной юбке. С нею рядом -- Н.И. Манассеина, впоследствии соиздательница, с Соловьевой, детского журнала необычного типа -- "Тропинка" (как известно, к участию в этом журнале для детей были привлечены представлявшиеся уж такими-то изломанными, вредными "для нервов" декаденты, и в том числе А.А. Блок, который принимал такое близкое участие в судьбе этого органа и так часто "наставлял" вдвое старшую его по летам издательницу, -- что видно из его "Дневников"), Третья с ними литературная дама была З.А. Венгерова.

 Были: Бердяев, Философов, Карташев и Успенский -- два молодых богослова, только что "отресши со своих ног прах" Духовной академии, где состояли доцентами и откуда бежали, как говорят, не вынесши схоластически-лживой ее атмосферы. Был -- в это, а вернее -- следующее воскресенье, некий гигант,

 В.С. Миролюбов, основатель, редактор и издатель "Журнала для Всех", казавшегося мне в некотором роде "Тропинкою" для взрослых... С той стороны, что Миролюбов также привлекал к участию у себя "декадентов", считая их доступными вниманию "всех", для которых действительно предназначался его дешевый, прекрасно издававшийся журнал.

 Маленькая деталь: В.С. Миролюбов в каких-то воспоминаниях об Александре Блоке называет его "высоким" и, кажется, мускулистым человеком. Как все в мире относительно! И как, должно быть, привык смотреть на весь род человеческий вообще как на лилипутов Виктор Сергеевич (Миролюбов). Потому что я как сейчас помню лестницу из голов стоящих один за другим Александра Блока, Философова и Миролюбова. Каждый следующий был выше предыдущего, как говорится, на "добрые полголовы", хотя действительно Александр Блок был хорошего среднего роста (но менее 8-ми вершков) и, стоя один в своем красивом с высоким темно-синим воротником сюртуке, с очень стройной талией, благодаря прекрасной осанке и, может быть, каким-нибудь еще неуловимым чертам, вроде вьющихся "по-эллински" волос, действительно производил в это время впечатление "юного бога Аполлона".

 Я, как уже писал, ожидал, по его "нежным как апрельский пух на деревах" стихам из первого "новопутейского" его цикла, -- ожидал видеть Блока совсем другим: слабым, болезненным юношей, чуть дышащим, чуть слышно лепечущим или журчащим...

 Я вспомнил! В историческое воскресенье, 9-го января, Блока хотя и ждали, да он не пришел: не был отпущен семьей, которая невольно принимала близко к сердцу "рабочие волнения". Не потому, что семья была революционная, но потому, что вотчиму Блока, как полковнику Гренадерского полка, приходилось дежурить с отрядом солдат где-то в "угрожаемых" местах. Появление Блока относится к следующему воскресенью. А в это -- посреди дня, часам уже к четырем, но прямо с поезда: настолько он опоздал (вследствие "неспокойствия" у железнодорожников) на пути из Москвы в Петербург! -- в это воскресенье приехал только один Андрей Белый.

 И вот, несмотря на присутствие в комнате такого множества замечательных, восхищавших меня, людей, -- с приездом этого московского -- и по московской моде одетого не в сюртук, а в тужурку, -- правда щеголеватую, с высочайшим стояче-отложным воротничком над ней и с красиво повязанным галстуком, выглядывавшим из-под нее, -- с приездом этого -- как раз средне-среднего роста, довольно узкоплечего, никак не мускулистого студента, комната, как я записал в утраченном мною дневнике, -- "комната вся словно бы озарилась"... Замечательно, что такое впечатление в то время производил Андрей Белый далеко не на одного меня! В моем любимом, за год перед тем начавшем выходить в Москве журнале "Весы", в отделе "научной смеси", остроумно указывалось, что -- по аналогии с тем, какое впечатление на жителей двухмерного пространства произвело бы прохождение через их плоскость трехмерного тела, -- прекрасно можно было бы объяснить астрономическое, вполне реальное, явление звезд переменной величины тем, что это четырехмерные тела проходят сквозь наше, Эвклидовское, пространство о трех измерениях. Действительно, и Александр Блок, и Андрей Белый, ровесники, в эти свои юные годы -- обоим вместе еще не было 50-ти лет -- производили впечатление четырехмерных тел, проходящих сквозь обыкновенность нашей трехмерной обстановки.

 

04.07.2021 в 08:08


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Rechtliche Information
Bedingungen für die Verbreitung von Reklame