Автобиография - 23

   Покойный Сергей Николаевич Трубецкой, узнав о моём намерении параллельно с университетом слушать лекции в Московской духовной академии, горячо убеждал меня не делать этого.

   -- Не отравляйте вы свою душу, -- говорил он, -- кончайте университет и поезжайте учиться за границу.

   Он доказывал, что изучение богословских наук в том виде, как это делается в наших академиях, особенно же общая атмосфера духовной школы, ничего, кроме вреда, не может принести для религиозного развития человека. Помню, с каким необыкновенным увлечением говорил он, в связи с этим, о необходимости создания в России Вольного богословского университета -- совершенно невозможного по политическим условиям тогдашнего времени.

   В московском университете были волнения. В то время среди студентов почти не было делений на правых, левых и умеренных. Были интересующиеся общественными вопросами и не интересующиеся. Те, кто интересуется, -- были "левые"; кто не интересуется -- были совсем вне политической "классификации".

   "Академисты -- более или менее соответствующие современным кадетам -- только что зарождались и представляли из себя маловлиятельную группу "благоразумных" студентов.

   Помню, с каким глубоким волнением относился к студенческим "беспорядкам" покойный С. Н. Трубецкой.

   Он не сочувствовал им. Мне, тогда студенту второго курса, не раз приходилось с ним спорить на эту тему.

   -- Я бы хотел, -- сказал он однажды, -- чтобы студенты были не "поющие и вопиющие", а "взывающие и глаголющие"...

   И вот, несмотря на такое "несочувствие", у Трубецкого было двойственное отношение к так называемым "студенческим движениям".

   "Принципиально" он был "академистом", считал "беспорядки" гибелью университета, видел спасение высшей школы в автономии, а наилучшее средство её достигнуть -- объединение студентов в научные кружки. Но в то же время, "личные" его симпатии были на стороне "волнующихся", и он с горечью признавал, что "лучшая" часть студенчества, "не ведая, что творит", -- идёт в крайние партии. "Благоразумие" в восемнадцать, двадцать лет ему казалось подозрительным. Ему не верилось, что происхождение его в идейной и политической зрелости -- слишком оно было похоже на "расчёт" и "карьеру".

   Когда-то Пирогов писал: "Университет -- это барометр общества" ^[1].

   И действительно было так.

   Помню несколько студенческих беспорядков.

   Один профессор обратился к курсистке с такими словами:

   -- Да что вы волнуетесь, цыпочка?

   Это вызвало протест почти всех учебных заведений России.

   Князь Мещерский написал в "Гражданине" отвратительную статью о молодёжи, в которой уверял, что курсистки только и делают, что развратничают со студентами ^[2].

   Беспорядки.

   Бывали причины "беспорядков" и политические, и академические, и общественные. Создавалось впечатление, что студенты занимаются всем, чем хотите, -- только не наукой.

   Покойный профессор Московского университета князь Трубецкой говаривал:

   -- Я не люблю студентов "поюших и вопиющих", а предпочитаю "взывающих и глаголящих"...[3]

   Но в то время "поющих и вопиюших" было подавляющее большинство.

   Спрашивается:

   Возможно ли теперь что-нибудь подобное? Возможны ли волнения учащейся молодёжи из-за "цыпочки" пошляка-профессора или мерзкой статьи какого-нибудь Глинки-Дубровина? ^[4]

   Конечно, нет!

   Почему?

   Да потому, что те общественные настроения, которые находили себе единственный выход через нашу молодёжь, находят теперь более нормальные пути для своего выражения: Дума, съезды, общественные организации и даже печать, которая как-никак, а по крайней мере вдвое свободнее, чем была в то время.

   И вот университет перестал быть "барометром общества". Молодёжь бросила заниматься "политикой". И стала учиться.

   Случилось то, о чём предсказывали те, кто видел причины беспорядков в "общих условиях".

   Случилось то, чего так хотели и не могли достигнуть принудительными мерами.

   Да, молодёжь стала учиться!

   И теперь эта молодёжь вправе обратиться с вопросом к тем, кто поучал её о том, что в университетах должны учиться, а не заниматься политикой:

   -- Вот мы учимся. Ну, а вы теперь -- исполняете ли свой долг перед нами? Даёте ли вы нам возможность учиться? Заботитесь ли вы о "своём будущем", как вы нас называете?

   Да, в университетах надо учиться. Но надо ли голодать? Надо ли жить в подвалах? Надо ли "оканчивать образование" полукалеками? Всё ли вы сделали, чтобы мы в будущем могли стать настоящими людьми?

   Я думаю, многим, очень многим от этих вопросов станет стыдно.