Autoren

1427
 

Aufzeichnungen

194062
Registrierung Passwort vergessen?
Memuarist » Members » Lyudmila_Shelgunova » Из далекого прошлого - 13

Из далекого прошлого - 13

27.07.1849 – 14.10.1849
Выборг, Ленинградская, Россия

   В эту зиму я получила первую большую работу, переводную. Я пишу "первую большую работу", потому что ранее перевела какую-то биографию Данте и получила за нее семь рублей. Эти семь рублей предназначались мною на ложу в итальянской опере. А деньги за перевод романа Ж. Санда "Франсуа-Найденыш" я, вероятно, отдала матери. Родители мои были люди обеспеченные, и отец меня так баловал, что цены деньгам я совсем не знала и у меня в заводе не было кошелька. Когда я вышла из. пансиона, мать моя особенно заботилась, чтобы я занималась музыкой, и постоянно говорила:

   -- Когда-нибудь, может быть, придется ею хлеб добывать.

   Не раз пришлось мне в жизни вспомнить ее слова. Когда Шелгунов уехал в Самару, где получил прочное место, письма его стала мне приносить его мать, и я ловко получала их даже в присутствии свидетелей. Из Самары Николай Васильевич написал отцу и просил моей руки.

   День получения письма был страшно тяжелым. Я была позвана в кабинет отца, и тот мне сказал о письме и прибавил, что не может дать своего согласия. Я этого ожидала, хотя причин отказа, на мой взгляд, не было никаких, и у себя в комнате приготовила ответ.

   -- Это все равно,-- сказала я.

   -- Как все равно! -- воскликнул отец.

   -- Да, потому что если меня за Николая Васильевича не отдадут, то я и так уйду.

   Должно быть, я была страшно бледна, потому что отец не закричал и не вспылил. А я, проговорив приготовленную мною фразу, ушла из его кабинета и легла к себе на диван.

   Я помню, как мать ходила в кабинет, горячо о чем-то говорила, и в этот же день отец прислал мне написанный им удовлетворительный ответ Николаю Васильевичу.

   

 

 

Когда вопрос о браке был решен и в синод было подано прошение о дозволении венчаться кровным родным, то мы уехали в Выборг шить приданое.

   В Выборг товары шли из-за границы беспошлинно, и потому в те времена многие нашивали там белье и наряды и везли в Россию, как вещи, уже бывшие в употреблении. В Выборге мне было очень весело. Да и может ли быть где-нибудь скучно здоровой семнадцатилетней девушке?

   Николай Васильевич и в этот год продолжал писать мне письма в. виде дневника. Считаю не лишним поместить тут несколько из его писем:

   

"Самара, 27 июля <1850 года>

   Людинька! вам известны мои некоторые недостатки, которые я сознаю в себе, вам известно, что я властолюбив, горд и не люблю быть вторым там, где я могу быть первым.

   Вы говорите, что я не великодушен; выслушайте меня: я невеликодушен с сильными, не уступлю равному бойцу и буду драться с ним насмерть до тех пор, пока он не положит оружия, я первый не положу его никогда, но с слабым я не тот. Вы видели это на себе, дерзости и неприятности я говорил вам всегда до тех пор, пока я видел, что вы боретесь со мною. Желчь кипела во мне до тех пор, пока я не видал, что огорчил вас действительно, а тогда сожаление и раскаяние сменяли во мне досаду, я готов был просить у вас прощение; разве я обижал когда-нибудь слабого? разве я начинал войну с тем, кто не мог поднять против меня руки? Нет, я не уступал никогда никому, кто шел на меня неприязненно, будь это хоть слабый, и не переставал бить его до тех пор, пока он не сознавал, что слабее меня. Зол и невеликодушен только тот, кто обижает лежачего врага, мужчины всегда считались и будут считаться существами великодушными, но этого достоинства, точно так же как способности рассуждать и видеть вещи немного дальше настоящего времени, никто никогда не приписывал и не припишет женщинам".

   

"Самара, 2 сентября <1850 года>

   ...Читая ваш дневник, где вы говорите, чего требуете от своего мужа, я чувствовал, что мое сердце сжалось, и я испугался за себя. Людинька, вы хотите, чтобы муж был в зависимости от жены, и тогда только видите возможность равенства. Но я хотел бы спросить у вас, что вы понимаете под словом "равенство"? Равенство материальное всегда было между супругами, то есть жена пользовалась одинаковыми правами за обедом, чаем, в удобствах жизни и хозяйстве с своим мужем и даже была больше его, потому что мужья едят обыкновенно то, что велят приготовить для них жены, равенства же духовного я решительно не понимаю. Если жена командует мужем и служит ему во всем руководителем, то у такого мужа нет на плечах головы, а если и есть голова, то в этой голове пусто, как в пустом горшке; если мужчина отдается во власть женщины, в его сердце нет воли и характера, а мужчина без характера и воли не мужчина, а женщина. Вот каким образом я понимаю мужчину: мужчина должен быть умен, добр, кроток, благоразумен, рассудителен, с характером, волей (не упрямством) и великодушен. Женщина тоже должна иметь те же достоинства, но они будут в ней всегда в слабейшей степени; если женщина видит, что она умнее и выше характером своего мужа, она не будет, любить его, потому что не станет уважать своего мужа. Да и скажите мне, что за мужчина, который слабее женщины, и возможно ли счастье там, где женщина глава семейства. Мне смешна женщина, когда она берет на себя ту власть, которую не думал давать ей бог, и жалок мужчина, если он в руках своей жены,. В семейной жизни муж и жена равны по правам своим, и прав из них тот, кто говорит дело, спору о справедливости требований с чьей-либо стороны быть не может, когда супруги умны и рассудительны и знают, что можно требовать друг от друга. Как муж, я подчиняюсь своей жене в деле сердца, потому что мое сердце крепче сердца женщины, но как мужчина я буду жить своей головой, а не головой жены. Мое понятие о равенстве держится вот на каком убеждении: мужчина умнее женщины и выше ее характером, следовательно, эта часть должна быть в управлении мужа; женщина выше мужчины своим сердцем, и потому женщина должна быть главою дел сердца. В супружеской жизни великодушие и любовь мужа к жене -- самые важные обстоятельства, и они возможны только тогда, когда муж чувствует свое превосходство над женою; передайте эту власть женщине -- и мужчина, сознающий себя, будет? стыдиться за свое ничтожество и не станет никогда любить жену.

   Знаете ли что, Людинька,-- прошу вас, только не сердитесь на меня,-- идея равенства привилась вам, вероятно, от маменьки, но не вытекает из требований вашего сердца; разберите этот предмет построже, и вы увидите, что в природе нет равенства. Возьмите двух людей, которые не знали никогда друг друга, поставьте их рядом после двух слов, сказанных одним и другим, один непременно подчинится другому. Равенство супружеское, которое я проповедую, должно заключаться в том, чтобы сильнейший не смел сказать: "Я требую", не смел показывать своего превосходства и не думал бы важничать своею силой. Жизнь супругов должна быть основана на товариществе, в котором равенство есть первое основание благоденствия. Понимая, что я муж, я подчиняюсь своей жене, я буду делать только то, что захочет моя жена, я убежден, что добрая, любящая, нежная жена всегда больше своего мужа, потому что на ее стороне сердце. В деле подчинения выйдет то, что вы хотите, но основанием подчинения будет не ваша идея. Вы хотите, чтобы муж подчинялся жене по закону равенства и по убеждению, что жена лучше сумеет управлять супружеским счастьем, а я подчиняюсь своей жене, как существо, сознающее свою силу и крепость, которое отказывается от этих прав, потому что хочет находиться под влиянием любви. По-вашему, выходит, что женщина глава, потому что она сильнее; по-моему же, потому только, что она слабее. Вот мысль, которую я хотел передать вам. Я отдаю вам власть не по сознанию своего бессилия, а по великодушию..."

   

"Самара, 2 октября <1850 года>

   ...Я непохож на всех мужчин, я ищу в браке не той стороны супружеских радостей и счастья новобрачных,, которых ищут все мужчины в женщинах; мне нужно не это, и жена, по моему мнению, создана не для того, чтобы быть только красивой формой, а чтобы быть верной помощницей мужу во всех его действиях, готовой переносить с ним без ропота все дурное и несчастное этой жизни. Правда, я не вижу еще в вас (простите меня за мое откровенное мнение, я хотел бы, чтобы и вы были со мной так же откровенны) такого собеседника, как Евгения Егоровна, с которой я любил так спорить и горячиться, но знаю, что через два или менее года (менее, гораздо менее; после замужества женщины развиваются вдруг, им открывается ясно начало почти всех действий человеческих) вы будете таким же собеседником. Супружеские обязанности, налагаемые богом и законом людей на супругов, меня пугают, я слишком уважаю невинность и девственную чистоту и полагаю, что первое сближение супругов, которое, по моему физическому и нравственному устройству, никогда не может меня лишить сознания и отуманить совершенно мою голову, испугает меня; мне кажется, что это сближение, требуемое законами божескими и человеческими, оскорбит некоторым образом женщину не в ее собственных понятиях, а во взгляде на нее мужчины, который видит в ней не женщину-человека, а женщину-ангела; материальное сближение прямо говорит: это женщина-плоть, а не женщина-дух; а я ищу духа, а не плоти. Что делать мне? Как согласить свое понятие с законами? А между тем не забудьте борьбу духа и плоти, которую мне придется испытывать постоянно. Ненадобно быть пророком, чтобы угадать, что плоть восторжествует над духом, и тогда... что тогда?? и тогда нужно понимать непременно, что связь супругов выражается хотя и в материальном их сближении, положенном богом, однако духовность -- начало, причина и вина всего; нужно помнить, что не дух живет для плоти, а плоть для духа и сближение совершается не для их лица, а для выполнения закона божеского, следовательно, для цели более высшей, чем обыкновенное бессознательное сближение многих людей и всех животных. Людинька, я не извиняюсь перед вами за сегодняшний журнал, потому что я пишу к вам не как к Людиньке-девственнице, а как к Людиньке-жене. Вам должны быть известны мои взгляды на брак, цель которого заключается в высокой обязанности человека -- произвести себе подобного и сделать его достойным имени человека, существа духовно разумного".

   

"<Самара,> 13 октября <1850 года>

   ...Думал о женщинах; почему женщины не любят, когда им говорят о женском материализме и подчиненности их мужчине? Потому, что самолюбие их не хочет этого. Эта же самая причина, при некоторой слабости головного мозга женщин, не позволяет им видеть, что женщина значит гораздо больше мужчины, что в видимой слабости женщин и заключается их сила, да, наконец, в сердце женщины столько высоких достоинств, которые никогда не были, да и не будут, в сердце мужчины. Только женщина может любить с самоотвержением и без эгоизма и расчетов ума, и только женщина может быть матерью. Мужчины не умеют любить всем существом своим, потому что сердце мужчины никогда не заглушит его ума и рассудка.

   Наконец, материнская любовь -- это глубокое, полное, святое чувство знакомо слабо мужчинам. Неужели женщинам мало этих исключительных достоинств, мало их прав как женщин, что они хотят присвоить себе права мужчин?"

   

"<Самара,> 14 октября <1850 года>

   ...Над этим местом смеюсь уже в четвертый раз: "Ах, Николай Васильевич, научите меня думать, но умно думать, я хочу развить свой ум непременно, хочу и добьюсь до этого". Вам для этого ничего не нужно делать, оставьте свой ум в покое --он развит. Вы будете умнее целой Самары; я не знаю здешних дам и девиц, но видел их всех и утвердительно говорю, что им не быть тем никогда, что вы теперь; не забудьте, что вам семнадцать лет, а что наши девицы в семнадцать лет? Пхе; как говорят турки, и больше ничего; не заставляйте себя думать и размышлять, но думайте о том, что думается; и какого ума хотите вы еще?.. Да скажите мне, что такое ум и что значит развить его? -- понять себя как человека и других также, а вместе с тем отношения свои к человеку, человечеству и природе. Вполне понять этого никто не может, потому что это понятие заходит за предел человеческой мудрости..."

14.05.2021 в 11:51


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Rechtliche Information
Bedingungen für die Verbreitung von Reklame