Мои воспоминания - 76

   По поручению графа Строганова и с письмом от него я должен был явиться к аббату Марки, заведовавшему тогда Кирхерианским музеем, находящимся в Иезуитском коллегиуме. В богатом собрании римских древностей и особенно этрусских этот музей содержит в себе знаменитую коллекцию древнеримских монет, о которых Марки составил очень дельную монографию. Я уже говорил вам, что граф был знаток в нумизматике и теперь воспользовался моим посредничеством, чтобы войти в сношение с отцом Марки. Этот благоприятный случай открыл мне свободный доступ в Кирхерианский музей, и я, под руководством Марки, принялся изучать бронзовые изделия ранних племен, некогда населявших Италию. Этот ученый иезуит, между прочим, много занимался и древнехристианскими памятниками искусства, которыми переполнены подземелья римских катакомб, и от него впервые я узнал о капитальных сочинениях по этому предмету, изданных Бозио и Аринги, со множеством иллюстраций. Чтение этих книг, разумеется, пробудило во мне сильное желание самому посетить те таинственные подземные переходы, маленькие капеллы и обширные залы, которые описаны у Бозио и Аринги, и собственными своими глазами в оригиналах видеть священные изображения, которые они предлагали мне в гравированных копиях, далеко меня не удовлетворявших. Я имел уже некоторое понятие о катакомбах по неаполитанским св. Януария, но в римских еще не бывал. К великому несчастию, желание мое не могло быть исполнено. Вход в римские катакомбы был тогда строжайше воспрещен но повелению папы Григория XVI, вследствие одной страшной катастрофы, совершившейся незадолго до нашего прибытия в Рим. Несколько семинаристов из какого-то училища со своим надзирателем отправились в праздничный день за городские стены с тем, чтобы посетить одни из катакомб, окружающих Рим; спустились в глубокие подземелья и так там навсегда и остались. Несмотря на поиски, произведенные целою ротою солдат в течение многих дней, не было найдено ни малейшего следа погибших. Может быть, они провались в какую-нибудь пропасть или из одних катакомб зашли в другие, так как они соединяются между собою переходами, и когда у них догорела последняя из свечей, с которыми они отправились в подземелье, разумеется, они в перепуге разбрелись в разные стороны в кромешной тьме по узеньким коридорам, которые своими извилинами перепутываются между собою, составляя настоящий лабиринт. Так и не суждено было мне посетить тогда подземные святилища древних христиан и усыпальницы великомучеников с их мраморными саркофагами, стоящими в нишах, будто в алтарной апсиде, под сенью сводов, расписанных священными изображениями.

   Чтобы хотя несколько ознакомиться с нравами и характером римских горожан и хорошенько натореть в итальянском разговоре с оттенком мягкого римского произношения, я вовремя догадался тотчас же по приезде в Рим добыть себе товарища и спутника в моих прогулках, конечно, по найму, часа на два или на три по два раза в неделю. Такого человека нашел и рекомендовал мне наш всезнающий курьер де-Мажис, в лице достопочтенного аббата дон-Антонио, в тех видах, что особе его звания открыт доступ по всем углам и закоулкам в сокровенные тайники общественной и частной жизни итальянцев по всем ступеням их сословий, начиная от прелатов и высшей аристократии до подонков простонародья. Дон-Антонио был человек не молодой и не старый, среднего роста, полный и тучный, упитанный, большой весельчак, разговорчив донельзя, всегда и со всеми мил и любезен, одет щеголевато в своей черной сутане и в широкополой шляпе на манер Дон-Базилио в "Севильском Цирюльнике"; только говорил он не оглушительным басом, а мягким баритоном с переливами от низких нот к нежным и вкрадчивым настоящего тенора. Мы хорошо сошлись между собою, даже подружились, и где только мы с ним не бывали! Обыкновенно я сам заходил за ним на его квартиру, которую он нанимал со столом у одной вдовы, семья которой состояла всего из двух ребятишек, девочек лет пяти и шести; она сама готовила кушанье и убирала комнаты. Наши, так сказать, походные, или гулевые, уроки были назначены от часа пополудни до трех или четырех часов. Иногда заставал я его вместе с его хозяйкою и детьми за обедом. Бывало, приходилось ему во время нашего запоздалого урока отправиться в какую-нибудь церковь служить вечерню, и я шел за ним туда же, помогал ему в сакристии облачаться в ризы, а пока он священнодействовал, я прогуливался недалеко от церкви, поджидая его, когда он кончит свою коротенькую службу. Если где в городе происходила какая-нибудь интересная церемония или народное сборище, Дон-Антонио знал это вперед и вел меня туда. Вот вам, например, маленькая заметка из моего римского дневника, относящаяся к рождественским празднествам.