5 июля . Встали в три часа. Выход на Мын-тэке и Архар. Ветерок треплет палатки.
«Архаровцы» решили взять лыжи, чтобы использовать хороший обратный спуск. Темно. Частенько ковыряем ногами камни морены. Идется как-то тяжело: жарко и лыжи на спине мотаются.
На крутом снежном взъеме неожиданно попали на лед и начали скользить. Ребята, при помощи ледоруба, на четвереньках едва-едва влезли. Птенец, помогая Вале (не знаю, насколько реально), поехал вниз, упорно цепляясь клювом. Проехал мимо меня (чуть не сшиб) и так съехал почти до конца. Пришлось-таки надеть кошки. Место для этого неудобное. Круто, все катится. А тут еще сильные порывы ветра с ледяшками затрудняют дело. Зато на кошках сразу легко зашагали вверх.
Вверху группы разошлись: Я, Виктор и Птенчик пошли прямо по ледничку, остальные взяли резко влево и начали подъем по снежнику Мын-тэке.
Чем выше, тем свирепее становятся порывы ветра. Пологими увалами приходим к подножью пика САВО. Открылась стена Архара. Пристально всматриваемся, и ничего утешительного: склон крут. Пятнами на нем проглядывает лед. Слева сбросы. Для прохода намечается лишь одно наиболее безопасное место, но и там до гребня нужно пройти два бергшрунда. Кроме всего этого, мы убеждаемся, что на Архар нужно идти не нашим путем, а по леднику. Мы же забрали настолько вверх, что для подъема на Архар придется порядочно спускаться вниз Вскоре острую вершину Архара затянули быстро несущиеся клочья облаков; шквальный ветер рвал немилосердно; стало ясно, что подниматься в таких условиях не имеет смысла. Решили переключиться на другую вершину и обследовать пик САВО.
Добраться до предвершинных скал оказалось не так-то просто: порывы ветра угрожали смести и часто ставили нас на четвереньки (хорошую услугу ветру оказывали привязанные к рюкзаку лыжи, игравшие роль паруса).
В скалах же продвижение еще более затруднилось благодаря колоссальному завихрению и глубокому снегу. Порыва ветра были настолько велики, что обрывали (и на наши головы) целые пласты снега и крутили их между скал вместе с вихрями снежной пыли и ледяшек. Пришлось сбросить рюкзаки та лыжи и, поминутно защищаясь от угрожающих порывов, двигаться к вершине.
Она оказалась не близко. Перешли на подветренную сторону гребня. Здесь тише. Когда вновь вылезли на гребень, ураганный вихрь яростно силился сорвать три наши фигурки, такие крохотные по сравнению с окружающей гневной стихией.
Маленький тур, сложенный Ленцем, разобрали. Между порывами ветра в банку добавилась еще одна, наша записочка, и тур был воздвигнут вновь.
На восток — громадный провал, на дне которого покоится ледник, стекающий из нескольких цирков (ледник этот уже, конечно, не Шуровского, как уверял Ленц). Мын-тэке отсюда невероятно эффектен. Острым красным зубом торчит он, обрываясь на восток колоссальной стеной. Хороша отсюда и Ужбишка. Высота нашего пика все же метров на 30 выше 5000. Но задерживаться на нем не приходится: снежные вихри заставляют спешить вниз.
Захватив рюкзаки, прямо по скалам спускаемся к седловине. Отсюда на лыжах по обледенелому насту зигзагами пытаемся окатиться вниз. Скольжение происходит исключительно на рантах, разносит сильно. Ноги быстро устают. Птенчик начал отставать. Виктора вообще что-то не видно. Двигаюсь один.
Узкий кулуарчик кончается неожиданно провалом. Делаю частый серпантин около самого провала. Зигзаг вправо, выскакиваю на гребешок, падаю и начинаю сползать. Все попытки удержаться ни к чему не приводят.
Набираю бешеную скорость и на боку, упираясь лишь рукавицами, с шипением продолжаю скользить вниз. Стараюсь только не перевернуться и не полететь через голову… Так и пролетел весь крутой длинный склон. Думал, все не мне прогорит, настолько от трения горела нога и рука. Однако кроме рукавиц и штурмовки (огромные дыры) ничего не пострадало.
Приятно после такого «катанья» съесть полураздавленные абрикосы, окончательно вымокший и испачкавшийся в кармане сахар и двинуться широкими зигзагами дальше. Птенец и Корзуи на этом месте лыжи сняли.
Дальше еду по лавинным сбросам. На другом склоне Птенчик развивает бешеную скорость. С обледеневшего «пупка» пришлось-таки спускаться без лыж.
Чтобы не тащить питание обратно в лагерь, на первой морене расправились с рыбой и прочим. В лагерь пришли рано: без четверти одиннадцать.
Палатки наши в самом жалком состоянии: некоторые совсем полегли на землю, другие дали сильный крен. Лишь «черная» к гордости Птенца стоит непоколебимо.
С Мын-тэке ребята пришли к четырем часам, объявив со скрытой горечью, что на вершину не взошли… Конечно, много жалоб на виновника неудачи — шквальный вихрь, причем каждая партия рассказывала о страшных порывах и убеждала, что у них эти порывы ветра были сильнее, чем у другой группы. К вечеру ветер стих.
Свободное копирование
