А пока о том, что происходило дальше у нас в УЦ. 4 января наступившего 1990 года мне, по-секрету, сказали, что у Золотарева состоялся разговор по телефону с Москвой. Ему был учинен разнос – как могли допустить выдвижение Храптовича кандидатом в депутаты?! Прозрачно намекнули, что теперь должны быть приняты все меры, чтобы не допустить его избрания. В конце разговора был задан вопрос: "А почему он до сих пор не уволен в запас?" На что Золотарев с готовностью отвечал, что документы на увольнение им поданы уже давно. Тут он оказался на высоте, и начальство немного смягчило свой гнев. (Кто был на другом конце провода, выяснить не удалось).
И буквально сразу же всему Центру стало известно, что меня увольняют в запас. В феврале был подписан приказ Министра обороны, мне передали от него Почетную грамоту за безупречную службу в Вооруженных силах. Я прослужил на флоте к моменту увольнения в запас 34 года, из них 25 непосредственно на подводных лодках. В том числе около 11 лет командиром корабля. После чего уже больше пяти лет преподавателем в УЦ. И где бы ни пришлось, служил вроде бы неплохо. В том числе и в Учебном центре. Во всяком случае претензий ко мне не было. Потому, мне кажется, просто нельзя не сказать о том, как произвело моё увольнение в запас ближайшее нынешнее начальство.
Только что вместо Золотарева, (он был уволен в запас по болезни), был назначен новый начальник УЦ контр-адмирал Ямков. После назначения начальником УЦ он проявил интерес к моим трудам и даже нашел возможным со мной побеседовать. Мне показалось, (впрочем, может, только показалось), что к моим попыткам что-то изменить на флоте к лучшему он отнесся с пониманием. И вот ему из ГШ ВМФ приказали рассчитать и выдворить меня из УЦ, трудно поверить… опять в течении трех суток! Как говорится, «дежа вью», история повторяется! Только теперь уже по-другому, действительно как фарс. Казалось бы, Ямков уже контр-адмирал, прогибаться ему перед начальством нечего. Ну и поступил бы примерно так же, как Балтин на Камчатке.
(Напомню его слова: "Никуда не торопись, сдавай дела столько времени, сколько тебе понадобится. Потом мы проводим тебя по-человечески. Иначе никуда не отпустим").
Но нет, куда там, этот вызвал меня и приказал прекратить все занятия, сдать секретную литературу и учебные пособия, рассчитаться и немедленно убыть из части.
Вот так, в полном расцвете сил и способностей, в 50 лет, когда мог еще многое сделать для флота, волей начальства я был выброшен на «гражданку». А о том, что мог, мне кажется, лучше всего говорят слова сказанные еще одним из командиров экипажей капитаном 2 ранга Филатовым не так давно, на подведении итогов обучения перед всеми офицерами Учебного центра. Он сказал тогда так:
- Всем спасибо за науку. Но особенно хочу поблагодарить капитана 1 ранга Храптовича Альберта Ивановича. Признаюсь, мы шли к нему на занятия с дрожью в коленках. Спрашивал он с нас строго. Но зато же и многому научил.
Я нашел возможность проститься с Учебным центром, с сослуживцами. Но, думаю, рассказывать о том не стоит, это уже не так важно. Главное – служба Родине в Вооруженных силах осталась позади.
Позже мои друзья прислали мне стихотворение Юнны Мориц, которое по их мнению, в большой степени отражает судьбы людей, не поддавшихся давлению обстоятельств и начальства. Возможно, в их числе они имели в виду и меня, но об этом судить не мне. Однако в качестве эпилога к окончанию службы в ВС СССР последнее четверостишье из него приведу:
Так думаю и так я говорю,
И так я буду говорить и думать.
Ведь я - как все, витаю и парю
От счастья, что нельзя мне в душу плюнуть!
Свободное копирование
