На фото: Пассажирский паровоз Коломенского завода (1950-1956 гг). Кто сейчас вспомнит трудяг, котлы которых топились углем и на каждой очередной станции заправлялись водой? Музей Санкт-Петербурга. (Из интернета).
Итак, еду в Казахстан
1955-й... Окончен медицинский институт. Получил диплом. На руках большая солидная путевка-распределение: "На целинные земли Казахстана". Кто в те, 50-е, годы жил, помнит тот знаменитый посыл. Новый командир Советского Союза Никита Хрущев, великий знаток сельского хозяйства, распорядился в 1954 году освоить казахстанскую целину. Стране нужно было зерно. И пошли эшелоны с добровольцами в казахские степи, никогда не знавшие плуга... Так и я, туда же...
От Свердловска, с пересадкой в Оренбурге (тогда город назывался Чкалов, в честь знаменитого летчика), до Кзыл-Орды добирался в нескорых в те времена поездах несколько суток. Леса и холмы Урала постепенно сменились степными и песчаными ландшафтами. За окнами вагона уже начали появляться станции с названиями в казахском звучании. Днем становилось жарко. Ветер задувал в верхние открытые створки окна вагона, не принося прохлады. Здесь было уже казахстанское солнце, жаркое, яркое, всё прожигающее...
И от встречного ветерка в открытые окна несло только пылью, песком да паровозной гарью и копотью. Кто сейчас вспомнит тех трудяг-паровозов, котлы которых топились углем и на каждой очередной станции заправлялись водой? "Спешили" они медленно, периодически оповещая мир о своем существовании басовитыми паровозными гудками, которые сейчас услышать можно только в кино, захлебнувшись в ностальгических воспоминаниях юности.
Гордые верблюды на разъездах никак не реагировали на гудки паровоза, независимо посматривая на наш поезд. Ребятишки, глядя в окна вагона, радостно кричали:
- Ослик! Вон еще ослик!
А на многочисленных остановках на станциях и полустанках пассажиры, как ошпаренные, выскакивали из раскаленных безжалостным южным солнцем вагонов. Их уже ждали местные женщины с пиалами в руках. Перекрикивая друг друга, предлагали: "Айран! Жаксы айран!", "Шубат! Келениздер, жаксы шубат!" (Кисломолочные напитки из коровьего или верблюжьего молока). Кто-то кидался к тем пиалам. Другие удивленно озирались: и места эти, и постройки, и жители, видно, были им в новинку. Не один я ехал сюда на работу и жить...
...Очередная остановка поезда. Небольшой вокзал постройки еще царских времен. Роща вокруг. Вдали видны саманные домики поселка. Паровоз отцепился и подался на очередную заправку к высокой, кирпичной кладки, водонапорной башне. Забегали рабочие со шлангами, заливая воду в баки вагонов. А я смотрю на вокзальную вывеску "станция Саксаульская Ташкентской железной дороги". Значит, уже Кзыл-Ординская область. Там меня ждут работа и родители...
До города Аральска и Аральского моря оставалось часа полтора-два езды. И уже со станции Саксаульская появились продавцы копченой рыбы. Проводники на них не обращали внимания. Молодые женщины и старушки, ребята всех возрастов и девчушки заполонили, кажется, все вагоны. Они шли и шли, и вновь возникали обратно. Позади оставались разъезды. А они, громко расхваливая свой товар, всё ходили по вагонам, потряхивали связками аппетитно пахнущих копчений. Это был аральский лещ, неповторимый, жирный, сувенирный.
Кто-то сразу брал связки. Знали, дальше, за Аральском, уже не будет такого. Это был лучший подарок для южных городов (Чимкент, Ташкент и прочие). Впервые едущие, сначала с недоверием встречавшие бесчисленных продавцов, шедших, кажется бесконечным караваном друг за другом, наглядевшись, как "знатоки" хватают эту рыбу, тоже начинали доставать кошельки... И уже на многих столиках нашего общего вагона золотились шкурки и чешуя аральских копченых лещей, и народ закусывал, выкладывая к ним свои немудрённые дорожные припасы. И ахали, и охали от божественного вкуса и неповторимого аромата той невиданной в других местах копченой аральской рыбы.
Опытные проводники спешили разжигать титаны. Знали, скоро народ потянется за чаем, будут пить и пить. А для проводников по тем временам чай был неплохим "бизнесом", не были они еще сильно избалованы "нетрудовыми" доходами.
...Поели, чаю испили. А за окном пески и барханы, часами едем, и всё - пески и пески. И "бывалые" начинают рассказывать об этих местах.
- Вот соседа фаланга покусала, а у нее на челюстях, острых как бритва, говорят, трупный яд всегда. И пропал тот сосед ни за что... И бегают эти фаланги, и злющие до беспредела.
- Ну, а про скорпионов кто не слышал?
- А что, тоже полно?
- Конечно. Какие же пески без скорпионов. Ну, как же, ужалит, не спасешься. И в
дома залазят, и в постель залезут.
- Это что, - вмешался кто-то из "осведомленных". В этих местах каракурты как хозяева. Даром, что эти пауки мелкие. От их укуса лошади дохнут, не то, что человек...
Едущие сюда впервые, с удивлением и со страхом слушают, да с опаской в окна поглядывают. Вот, мол, в какие места судьба занесла. А кто-то привстал и на окне занавеску затянул. Скорпионы, конечно же, по воздуху не летают, но инстинкт сработал - захотелось отгородиться. Вот такие страсти-мордасти...
Итак, Казахстан.
Свободное копирование
